Лорд и леди Морган вместе повели свою старшую
дочь в фамильную часовню. Ее заполонили все родственники Блейз, слуги,
арендаторы Эшби. За резным дубовым алтарем в своей искусно расшитой белой
льняной сутане стоял отец Иоанн, мужчина средних лет с редеющими волосами цвета
песка и блекло-голубыми глазами. Священник близоруко щурился, ослепленный
множеством свечей. Рядом со священником возвышался Энтони Уиндхем, которому
предстояло действовать по доверенности своего дяди, эрла. Племянник эрла был
пышно разряжен в черный бархат.
За последние двадцать четыре часа в жизни
Блейз произошло столько перемен, что свадебная церемония показалась ей не более
чем сном. Она вяло отвечала на вопросы и почти ошеломленно наблюдала, как
мастер Энтони надевает ей на палец кольцо червонного золота с узором из
сердечек и цветов. Каким-то образом Блейз удалось продержаться на ногах на
протяжении всей службы. Святое причастие на ее языке растаяло, словно леденец,
а затем во рту вдруг пересохло. Девушке уже в который раз пришла в голову
мысль, что день своей свадьбы она представляла совсем иным.
Наконец все было кончено. Мастер Энтони вывел
ее из часовни и впервые за целый час Блейз сумела вздохнуть полной грудью.
Почти немедленно ее мысли прояснились.
В часовне, где было душно от множества горящих
свечей и облаков дыма, поднимающихся от курильниц, она чувствовала лишь
стеснение в груди.
— Вы совсем побледнели, — заметил
мастер Энтони. — Вам дурно?
Блейз кивнула.
— Свадебная церемония, особенно столь
поспешная, и к тому же по доверенности, как эта, слишком тяжела для невесты.
Мне и то с трудом удавалось дышать, но теперь все хорошо.
Он повел Блейз в большой зал, а родственники и
гости последовали за ними. В зале отец поднял кубок за здоровье новобрачных, и
его примеру последовали остальные.
— Пью за здоровье моей дочери
Блейз! — провозгласил лорд Морган. — Долгих тебе лет! Счастья! И
множества сыновей, моя любимая дочь, графиня Лэнгфорд!
— Долгих лет!.. Счастья!.. Детей!.. И да
сохранит Господь графиню Лэнгфорд — эхом откликнулась толпа гостей.
Не забыли выпить и за здоровье отсутствующего
жениха, а затем Блейз торопливо увели из зала обратно в комнату. Там Геарта
помогла ей снять прелестное свадебное платье и переодела хозяйку в темно-синюю
бархатную юбку и такой же лиф, расшитый золотой нитью и жемчугом. Новые сапожки
мягко облегли ступни Блейз. Геарта приладила маленькую плоскую шляпку с задорно
изогнутым белым пером на голову своей хозяйки и протянула ей пару белых кожаных
перчаток, вышитых золотом и жемчугом, как и лиф амазонки.
— Присядьте, отдохните, миледи, —
предложила Геарта. — Незачем изнурять себя — вам предстоит долгий путь в
Риверс-Эдж.
Внизу, у дверей, вся семья собралась
попрощаться с Блейз Она ласково обняла Гевина и Гленну.
— Побереги это платье, —
предупредила она Ванору. — Не забывай, Гленна сможет носить его, когда
тебе оно станет мало. А ты получишь другое — обещаю тебе.
— Я бы хотела платье цвета твоей
амазонки, — смело попросила Ванора. — Темно-синий цвет мне идет.
— Блейз, как мы будем скучать по
тебе! — хором воскликнули Ларк и Линнет. — Постарайся почаще навещать
нас.
— Непременно, — пообещала Блейз,
целуя близнецов в розовые щечки.
Дилайт бросилась к старшей сестре и крепко
обняла ее.
— Кто же теперь защитит меня от
Блисс? — громко сокрушалась она. — Кстати, ты знаешь, что близнецы
предложили мне переселиться к ним в комнату? Я переберусь туда сегодня же.
— Блайт будет заступаться за тебя —
впрочем, это ни к чему. Ты уже давно научилась вовремя избегать вспышек
Блисс, — рассмеялась Блейз. — И вообще, мысль о том, чтобы ты жила с
близнецами, пришла в голову Блисс.
— Неужели? — Дилайт была
изумлена. — Пожалуй, я была несправедлива к ней.
— Наберись терпения, — посоветовала
Блейз, в последний раз обнимая сестру. — Не позволяй своему острому язычку
победить здравый смысл.
Блисс и Блайт остановились перед ней — они
были изумительно красивы в своих небесно-голубых бархатных платьях, усеянных
мелким жемчугом. Несомненно, эти девушки были достойны лучшей участи, чем та,
на которую они смели рассчитывать до ее замужества.
— Вы великолепны, — произнесла
Блейз. — Обещаю вам — я подыщу для вас лучших мужей, но любой мужчина,
который увидел бы вас сегодня, отдал бы все, лишь бы жениться на ком-нибудь из
вас.
— Будь счастлива, дорогая, — сказала
Блайт, целуя сестру в щеку. — Знаю, что ты для нас сделаешь все возможное.
— Неплохо сказано, — проворчала
Блисс, — но это мы еще посмотрим. Только время покажет правду, —
внезапно ее сапфирово-синие глаза наполнились слезами, и, к вящему
неудовольствию самой Блисс, одна из слезинок скатилась по щеке. — Черт
побери! — негромко выругалась она, а ее мать возмущенно возвела взор к
небесам.
— О Блисс! — воскликнула Блейз, с
трудом сдерживая смех. — Ты устроила мне чудесное прощание! Как же мне
будет недоставать тебя!
— Прошу прощения, миледи, но нам
пора, — вмешался Энтони Уиндхем.
Блейз метнула в его сторону враждебный взгляд.
— Я должна попрощаться с родителями, сэр,
и вам придется подождать меня, хотите вы этого или нет. — Она повернулась
и, лишь обнявшись с матерью, поняла, как крепко любит ее.
— Постарайся помнить все, чему я тебя
учила, детка… — начала леди Розмари.
— Ну конечно, она ничего не
забудет! — перебил лорд Морган, понимая нетерпение Энтони. Обняв старшую
дочь за плечи, Роберт Морган звучно чмокнул ее в щеку и повел к крыльцу, возле
которого ждали лошади. Прежде чем Блейз успела опомниться, она оказалась в
седле.
— Папа, постой… — запротестовала она.
— Теперь ты замужняя дама, Блейз. Мы
любим тебя, мы все желаем тебе удачи, но если ты задержишься здесь еще хотя бы
на минуту, и твоя мать, и сестры разразятся рыданиями. И потом нам пора
приниматься за работу — мастер Гарт говорит, что через пару дней начнутся
дожди. Ты же знаешь, сырое зерно быстро загнивает. Поезжай домой, к мужу,
дочка.
Блейз понимала отца гораздо лучше, чем он
предполагал. Мягкая улыбка тронула ее губы.
— До свидания, папа, — произнесла
она. — Я люблю тебя! — И, пришпорив лошадь, она двинулась прочь от
родных, от Эшби, от всего знакомого и привычного — к новым местам и новой
жизни.
