— Как мне хочется пить! — воскликнула
она, возвращая мужу фляжку. — Ты был прав: мне не терпится помыться в
прохладной ванне — сегодня слишком уж жарко для мая.
Они отдыхали почти час, пустив коней пастись
на лугу у дороги. Геарта проснулась, выпила немного вина и съела смоченный в
нем кусочек хлеба, прежде чем вновь задремать. Капитан велел одному из младших
слуг сесть в экипаж и присматривать за выздоравливающей горничной.
— Нельзя оставлять ее одну,
миледи, — объяснил он, и Блейз согласилась.
Кавалькада снова двинулась в путь, и сначала
ветер освежил Блейз, но к вечеру, когда солнце уже снижалось над холмами, ей
снова стало жарко. Более того — жар усиливался с каждой минутой, а по спине
побежали струйки пота.
— Энтони! — Она едва услышала
собственный голос сквозь топот копыт. — Энтони! — У нее закружилась
голова, она чуть не выпустила поводья и обмякла, прижавшись к лошадиной шее.
Один из слуг, ехавших позади нее, бросился вперед, доложить эрлу.
Энтони обернулся на отчаянный крик слуги и
увидел, что Блейз с трудом удерживается в седле. Осадив коня, он подхватил
болтающиеся поводья лошади Блейз, спешился и успел поймать ее за секунду до
того, как Блейз свалилась на землю.
— Блейз! Блейз! — растерянно звал
он. — Что с тобой, мой ангел?
— Жарко, — пробормотала Блейз, не
открывая глаз. — Мне так жарко. Тони.
— О Господи… — прошептал Тони, — у
нее потница!
— Давайте я отнесу ее в экипаж, милорд.
Не хватало еще, чтобы и вы заразились! — предложил капитан.
— Нет, я не заражусь, — возразил его
хозяин. — Я перенес потницу в юности. — Он отнес Блейз в экипаж и
положил на сиденье.
Путешествие продолжалось, но на этот раз с
лихорадочной поспешностью. Геарта понемногу поправлялась, а Блейз только
начинала бороться с болезнью. Требовалось как можно скорее доставить ее домой.
Капитан отправил вперед двух посыльных, чтобы предупредить слуг.
Взошла луна и ярко осветила дорогу. Постепенно
местность вокруг становилась все более знакомой, и наконец впереди появились
владения Лэнгфорда. Кавалькада галопом пронеслась через спящие деревни,
торопясь доставить свой драгоценный груз домой и избрав более короткую дорогу
вдоль реки. Воды Уая, посеребренные лунным светом, создавали иллюзию покоя.
Наконец впереди показался дом с освещенными окнами — в Риверс-Эдже с тревогой
ожидали прибытия хозяев.
Слуги высыпали из дома, едва они подъехали к
крыльцу. Дверцы экипажа распахнули прежде, чем Энтони успел спешиться, бережные
руки подхватили графиню и вынесли ее наружу, а затем помогли слабой Геарте.
Блейз унесли в ее спальню и уложили в заранее
приготовленную постель. Рой служанок суетился вокруг, раздевая Блейз и
переодевая в сухую рубашку.
— Девушки будут сидеть у постели ее
светлости всю ночь, милорд, — объявила мистрис Эллис, экономка.
— Нет, — покачал головой
Тони, — я сам буду ухаживать за ней. — Он сбросил дорожный плащ и
камзол. — Принесите мне все, что понадобится, скажите, что я должен
делать, и пусть поблизости остаются только те, кто уже перенес болезнь.
— Милорд, не мужское это дело — ухаживать
за больной женщиной, — упрекнула мистрис Эллис.
Энтони вскинул голову, и его глаза наполнились
такой болью и страхом, что экономка попятилась.
— Она — моя жена, — просто ответил
он и пододвинул кресло поближе к постели. «Какая она маленькая», — думал
он, глядя на Блейз. Когда ее тело начинало содрогаться, он испытывал острую
боль. Он вспоминал, как в юности переболел потницей вместе с Эдмундом — оба они
почти не страдали, болезнь не продлилась и двух дней, но множество людей тогда
умерло.
Блейз не может умереть. Этого не будет! Он
должен так много сказать ей. Им предстоит еще столько сделать вдвоем. Она — его
жизнь. Она — сердце Лэнгфорда. Бог не отнимет ее у детей, у мужа, у слуг.
Энтони осторожно вытирал пот с лица Блейз и вновь клал влажную ткань ей на лоб.
Жарко… жарко… почему так жарко? Блейз
недоумевала. Еще никогда лето в Эшби не бывало таким жарким. Мама!
Где же ее мама? А Блисс? И Блайт? Где мама?
Должно быть, кормит малыша — в доме всегда есть малыш. Этого назвали Дилайт.
Отец Иоанн разгневался, когда мама объявила ему, как будут звать девочку. А
мама рассмеялась, объяснив, что ребенка надо окрестить как Мэри-Дилайт — точно
так же, как ее другие дочери были крещены Мэри-Блейз, Мэри-Блисс и Мэри-Блайт.
Мама считает, что Мэри — лучшее из имен святых.
Жарко… снова жарко… Выйдут ли они замуж? Ведь
у них нет приданого. Папа и мама тревожатся. Старший сын сквайра пытался
поцеловать ее в саду, но она оттолкнула его. Он не посмел пожаловаться. Блисс
считает, что она, Блейз, поступила глупо — сын сквайра взял бы ее в жены и без
приданого. Но она скорее останется старой девой, чем выйдет замуж за этого
самодовольного олуха. Пусть Блисс забирает себе этого скользкого лягушонка, а
ей предназначен более высокий удел.
Она выходит замуж! О, как ей страшно… но никто
не должен заметить ее страха. Графине не подобает выдавать свои чувства. Надо
найти сестрам мужей, помочь им всем.
О, как он красив! Если бы только ее муж был
таким же привлекательным! Прошу тебя. Благословенная Дева, пусть мой муж будет
добрее Энтони Уиндхема!
Эдмунд! Эдмунд! Боже мой, как я люблю тебя! У
нас есть дочь, а я хотела, чтобы в Лэнгфорде появился наследник. Нисса? Ты
хочешь назвать ее Ниссой? Чудесное имя, милорд! Эдмунд, я люблю тебя. О Эдмунд,
не уходи! Не умирай! Только не ты! Ненавижу тебя, Энтони! Ты убил моего
Эдмунда!
Господи, как мне страшно! Как страшно! Почему
все кланяются и лебезят передо мной — только потому, что король пожелал лечь со
мной в постель? Я хочу домой, в Риверс-Эдж, но уехать не могу. Напрасно я
сбежала из дома.
Нельзя плакать — он оскорбится. Прошу, не надо
принуждать меня! Мне не нужен любовник! Почему я испытываю наслаждение, ведь я
не хочу его? Ничего не понимаю…
Бедный Гэл… непросто быть королем. За власть,
как и за все остальное, надо платить. Все о чем-нибудь мечтают, вот и Гэл хочет
сына, но королева не может его родить. Он говорит, что его брак незаконный. Не
знаю, правда ли это…
Бедный Гэл, бедный… Что будет со мной, когда я
ему наскучу? Этого я не хочу. Не желаю! Бедный Гэл — у него остался только
Уилл, шут, и я его понимаю…
Жарко… жарко… почему мне так жарко? Хочу
открыть глаза, но не могу. Помоги мне, Тони!
