— Нет, миледи, я ни за что не прикоснусь
к ней! У нее потница
[3]
! — И слуга торопливо отошел к
остальным.
— Потница! — по спине Блейз пробежал
холодок. — Откуда ты знаешь? Ты ведь не лекарь!
— Всякий знает, как выглядит потница,
миледи. Она как раз начиналась в Гринвиче, когда мы уезжали. Половина слуг на
кухне захворали. Я надеялся, мы успели уехать вовремя. — И слуга
перекрестился.
В этот момент из дома вышел хозяин постоялого
двора, но, заметив замешательство путников, застыл на месте.
— Что случилось?
— Я — графиня Лэнгфорд, — объяснила
Блейз. — Вы знали о моем прибытии. Моя горничная больна, надо внести ее в
дом.
— Больна? — Хозяин неловко
переступил с ноги на ногу. — Чем она больна, миледи? У меня приличное
заведение, я должен быть осторожен.
— Она заразилась потницей! — выпалил
перепуганный слуга.
Блейз метнула в его сторону яростный взгляд.
— Потницей? — Хозяин постоялого
двора попятился. — Прошу меня простить, графиня, но я не могу впустить
вас.
Может, все вы больны! Вы заразите всех
домашних! Нет, лучше уж уезжайте!
Капитан стражи быстро метнулся вперед, схватил
хозяина постоялого двора за жилистую шею и приподнял его над землей.
— Мы не войдем в твой дом, трус, но
позаботься, чтобы ее светлость и ее слуги как следует перекусили, чтобы лошади
были накормлены и напоены. Только тогда мы уедем.
Ты все понял, негодяй?
— Мне нужны таз, чистые тряпки и холодная
вода, — добавила Блейз, оправившись от первого потрясения.
— Ты слышал, что сказала ее
светлость? — процедил капитан стражи и отпустил хозяина. Тот закивал
головой и вбежал в дом. Подойдя к экипажу, капитан взял на руки бесчувственную
горничную и уложил ее на сиденье.
— Не приближайтесь к ней, миледи. Потница
заразна.
— Значит, я уже давно заразилась,
капитан, — ответила Блейз. — Кто еще был ближе к Геарте, чем я? Я
буду ухаживать за ней, но как же теперь мы доберемся домой? Никто не позволит
нам переночевать, а лошади быстро выдохнутся без отдыха.
— Не бойтесь, я найду нам ночлег,
миледи, — последовал твердый ответ. — Утром я отправлю двоих людей в
Риверс-Эдж за помощью. Им понадобится день, чтобы добраться туда, и еще день,
чтобы привести подмогу, но так будет лучше.
— Отправьте этого олуха с длинным
языком, — велела Блейз, — а когда мы будем дома, отошлите его
работать в поле.
Капитан кивнул.
— Да, миледи, он повел себя хуже некуда,
и я согласен с вами. Мне не нужны дурни.
— Найдите нам ночлег, — попросила
Блейз, — а потом вместе с остальными уходите подальше от нас с Геартой. Не
хочу, чтобы вы заразились.
— Незачем опасаться на мой счет, миледи.
Я переболел потницей в четырнадцать лет. А стоит раз переболеть ею, и она уже
не возвращается. Если выздоровеешь, — заключил он. — Среди остальных
тоже есть те, кто перенес эту хворь.
Мы поможем вам ухаживать за больной.
— Нет, капитан, — возразила
Блейз, — не ваше дело ухаживать за женщиной, и потом, как хозяйка Геарты,
я отвечаю за нее. Господь и Богоматерь защитят меня, и я ничего не боюсь.
Капитан восхищенно взглянул на нее и кивнул,
покоряясь желанию хозяйки. Его семья жила в Лэнгфорде с тех пор, как поместье
было пожаловано Уиндхемам. Капитан гордился, что такая женщина стала его
графиней, и еще больше гордился, что ее сыновья, не уступающие ей в силе,
унаследуют земли Лэнгфорда.
Слуги принесли им еду — каплунов только что с
вертела, говядину, ветчину и баранину, а также хлеб, сыр и вино с элем. Здесь
была даже корзинка ранней земляники для Блейз — знак примирения от
перепуганного хозяина постоялого двора, который сожалел, что ему пришлось
отказать такой знатной гостье.
После ужина капитан сказал Блейз:
— Хозяин до смерти напуган, но он признался,
что в полумиле отсюда, у дороги, есть старый сарай, в котором он хранит сено.
Он предложил нам поселиться там, пока Геарта не оправится. Я отдал ему часть
денег, предназначенных для уплаты за ночлег, и он согласился готовить нам еду.
По-моему, у нас нет выбора, так что прошу простить за столь жалкое жилье,
миледи.
Блейз слабо рассмеялась.
— У нас будет крыша над головой,
капитан, — я благодарна уже за это. Я видела этот сарай и прежде. Есть ли
поблизости вода?
— Неподалеку от сарая сохранился колодец,
и хозяин клянется, что воду оттуда можно пить.
— Тогда в путь, капитан. Надо устроить
Геарту поудобнее как можно скорее.
Сарай был небольшим, но еще крепким. Геарту
вынесли из экипажа двое слуг, которые благополучно перенесли потницу еще в
детстве. Из двенадцати сопровождающих Блейз пятеро не переболели этой хворью, и
Блейз приказала им вернуться в Риверс-Эдж, пока они еще не заразились. Такого
подарка, как потница, она не хотела привозить из двора, особенно туда, где жили
ее дети.
Оба они были слишком малы, и Блейз содрогалась
при мысли, что ее сын заразится тяжкой хворью, а тем более ее единственная
память об Эдмунде — Нисса.
— Пришли ко мне человека, который завтра
повезет домой весть, — велела Блейз, прежде чем войти в сарай, и,
дождавшись появления слуги, объяснила:
— Ты должен сказать эрлу, чтобы детей
сразу же перевезли в Риверсайд вместе с леди Дороти. Ты все понял?
— Да, миледи! — отозвался слуга.
Только тогда Блейз немного успокоилась:
несмотря на то, что она никогда не сталкивалась с этой болезнью, она немало
слышала о ней. Редко в какой из деревень Англии крестьяне не страдали этим
странным недугом — впервые он появился во времена правления отца Гэла,
покойного короля. Благодаря своему уединенному расположению Эшби избежал
повального мора, но Морганы слышали о болезни, подобно всем англичанам.
Блейз вошла в сарай, где бедную Геарту уже
положили на кучу ароматного сена, поверх которого был расстелен плащ. Блейз
сняла свой плащ и попросила слуг принести ей ведро холодной воды.
— Одной вам не раздеть ее, — заметил
капитан, вставая рядом на колени.
Вдвоем они с трудом сняли с Геарты лиф,
тяжелые верхние и пышные нижние юбки. Блейз сдернула с ног служанки башмаки,
оставив ее в чулках и кофточке.
