Блондинка сидела на балюстраде террасы, покачивая длинной загорелой ногой, и некий статный, загорелый молодой человек страстно целовал ей руку. Желтый «Ferrari» они даже не заметили. «Альфонс! Содержанка!» – дружно оценили компанию подруги и, включив передачу, направились в Синтру.
Ана Леонора Мендоса Ферейра ждала их в своем офисе на одной из тихих боковых улочек недалеко от отеля «Тиволи Синтра». Офис располагался на первом этаже старого пятиэтажного дома, выкрашенного в романтический розовый цвет.
Говорить пришлось по-французски, а значит, говорила в основном Аська, которая учила язык еще в школе и с тех пор его неустанно совершенствовала. Юле досталась роль слушателя, поскольку ее французский был еще не настолько хорош, чтобы вести на нем беседы в приличном обществе.
– Я вам уже рассказывала о последнем владельце дома. После ареста он был депортирован в Соединенные Штаты, его имущество арестовано, а затем по решению суда передано в собственность государства. В Португалии он появлялся нечасто. За тот короткий отрезок времени, что он владел домом, он провел в нем не более двух месяцев. Приобретение недвижимости в Синтре было просто выгодным вложением. До этого домом владела состоятельная семья из Лиссабона. Но и они нечасто его посещали. Еще раньше им владел какой-то француз, я узнала для вас его имя. Он владел домом около пятнадцати лет, а еще раньше дом принадлежал одной известной французской кинозвезде. Собственно, она была его первой владелицей и долго жила здесь, практически до самой смерти. Она была одинока, прямых наследников у нее не имелось, завещания она не оставила, и после ее смерти вопрос с наследниками долго оставался открытым, и дом стоял пустой.
– А как звали звезду? – полюбопытствовала Юля.
– Мадлен Родриг. Но вряд ли ее имя что-то вам скажет, она начинала сниматься еще в немом кино.
– Действительно.
– Кажется, этот дом построил для нее один из ее преданных поклонников и подарил при расставании. Она постоянно жила в нем и покинула его лишь после смерти.
– Как романтично, – вздохнула для приличия Аська, гораздо больше озабоченная пропажей зубных щеток, кремов и поворотами статуй. – Скажите, а мы были единственными желающими приобрести этот дом?
– Простите, мне не совсем понятна цель этого разговора, – строго кашлянула Ана Леонора. – Возможно, если вы мне прямо объясните суть вашей проблемы, я смогу лучше вам помочь. Вы хотите перепродать дом?
– Нет. Об этом речь пока не идет. Просто мне хотелось знать, так, женский каприз, сделка ведь все равно уже состоялась, были ли еще претенденты на его покупку.
Ана Леонора несколько разочарованно приподняла густые черные брови и ответила, потеряв всякий интерес к своим гостям:
– Да, желающие были. Пожилая пара из Лиссабона и бизнесмен из Бразилии. Но вы дали согласие первыми, поэтому дом достался вам.
– Надеюсь, они не сильно расстроились? – небрежно спросила Аська, впиваясь ногтями в подлокотник кресла.
– Пожилая пара немного расстроилась, им этот дом чем-то особенно приглянулся.
– А они нашли себе другой? Возможно, что-то похожее? – вставила Юля, стараясь максимально правильно построить фразу.
– Насколько я знаю, нет. А почему вас это так беспокоит? – Подтянутая, полноватая, с убранными в пучок волосами, донна Мендоса Ферейра была насторожена странными русскими клиентками, сующими нос в чужие дела.
– Я тоже хочу приобрести что-то подобное, – решила успокоить ее Юля. – Может, чуть дороже. Мне очень нравится место. Признаться, я бы с удовольствием купила этот дом. Но, к сожалению, донна Васильева не хочет его продавать.
Теперь Ана Леонора была готова отвечать на любые, даже самые дикие и бестактные вопросы. Дом, приобретенный Васильевой, стоил полтора миллиона евро и принес риелторше приличные комиссионные, и, похоже, она была не прочь заработать еще столько же. А Юля действительно влюбилась в Синтру, несмотря на разбушевавшихся барабашек и длинноногих соседок. Уж с ними она как-нибудь разберется.
Дальнейшее сидение в риелторской конторе ничего нового не дало, кроме имени бразильского бизнесмена, хитростью выведанного у донны Мендосы Ферейра, и нескольких коммерческих предложений, ни одно из которых Юлю не заинтересовало.
– Я выжата как лимон. Хочу пить и есть, – пожаловалась Аська.
– А у нас еще сегодня один объект культурного наследия по плану, – безжалостно напомнила ей Юля.
– Тогда давай совместим. Тут неподалеку есть отель. Пять звезд. Дворец девятнадцатого века в стиле барокко. Мрамор, гобелены, люстры, канделябры, мебель, все подлинное. Памятник искусства. Прекрасный ресторан. Свои конюшни, бассейн, корты, – тараторила Аська, увлекая подругу к машине. – Перекусим, отдохнем, а там решим, куда податься.
– Это недалеко? – Юля с тоской бросила взгляд на возвышающуюся высоко над городом крепость и стоящий на соседней вершине дворец Белоснежки, как она про себя окрестила дворец Пена.
– Да тут все близко. Городок размером не больше Пушкина.
– Пушкин большой, – не желала расставаться с мечтой посетить крепость Юля.
Аська проследила за ее взглядом, потом скептически взглянула на десятисантиметровую шпильку и выразительно постучала по лбу.
– Да. Лучше переобуться, – уныло согласилась Юля.
И тут ее взгляд невольно выхватил из жидкого потока туристов, пересекающих Р. Гил Винсенте, тонкую высокую фигуру, облаченную в роскошный длинный сарафан из последней коллекции Шанель. Барышня почти на целую голову возвышалась над толпой, и не заметить ее было невозможно. Юле даже показалось, что она бросила на них мимолетный косой взгляд.
– Она что, нас преследует?
– Ты о ком? – не поняла Аська, залезая в свое временное роскошное авто.
– Я про жердь. Ну, про соседку твою.
– Она здесь? – приосанилась Аська.
– Уже ускакала, но нас видела. Ты как раз дверцу машины открывала.
– Правда? – Настроение у Аськи моментально улучшилось, и, кажется, даже голод отступил.
«Palacio De Seteais» был чудо как хорош. Два крыла отеля были соединены высокой аркой, или смотровой башней с аркой, но весьма элегантной и оригинальной. Белоснежный красавец расположился посреди изумрудно-зеленой лужайки, словно жемчужина на зеленом бархате. Мраморный холл с мягкой подсветкой и широкая парадная лестница были изящны и пышны, галерею второго этажа украшали старинные гобелены ручной работы. Чудесные мозаичные полы, прихотливая роспись стен, тяжелые шелковые портьеры с ламбрекенами – атмосфера роскоши и древности обволакивала, умиротворяла и восхищала.
– Какая прелесть! Почему мы вчера сюда не поехали? – возмущенно спросила Юля, устраиваясь за столом в ресторане.
– Зато поехали сегодня. Ты хочешь получить все и сразу. Так можно лопнуть, – наставительно ответила Аська.
