Я швырнула пистолет на стол.
– Берегите моего мужа. И сторожите получше. Там, куда я отправляюсь, мне не нужны лишние сложности.
– Ни один волос не упадет с его головы, гарантирую условия трехзвездочного отеля, – раздвинул он рот в ухмылке и протянул мне папку. – Деньги на расходы и билет на самолет получите у моего человека.
Я взяла папку и направилась к двери. В холле ждал Валера, прохаживался туда-сюда, сцепив руки за спиной. Заметив меня, пошел навстречу, вид имел нерешительный и даже виноватый.
– Извини, – буркнул он, отводя взгляд.
– Ерунда. Сама во все это влезла, никто не просил.
Я взялась за ручку входной двери, а он сказал:
– Мне жаль, правда, жаль.
Я шагнула назад и ответила:
– Когда я вернусь, постарайся держаться подальше отсюда, чтоб не попасть под раздачу. – Я похлопала его папкой по плечу и подмигнула.
– Спасибо, что предупредила, – без тени насмешки ответил он.
Возле дома стояла машина, водитель, открыв дверь, развалился в кресле, предаваясь созерцанию. Когда я подошла, дверь закрыл и не спеша завел мотор.
– Заедем ко мне, – сказала я и назвала адрес. Он молча кивнул, и мы покатили по проспекту.
Оказавшись в квартире, я побросала кое-какие вещи в спортивную сумку и включила ноутбук. Путешествовать самолетом я не планировала, для начала стоило им немного поломать игру. Заглянув на сайт РЖД, убрала ноутбук в сумку. Не удержалась и позвонила мужу без особых надежд на успех. Его мобильный был отключен.
Отсутствовала я минут тридцать, все это время водитель терпеливо ждал в машине. Когда я устроилась на переднем сиденье, сказал:
– В бардачке конверт и мобильный, по которому будешь держать связь с хозяином.
Я открыла бардачок, конверт бросила в сумку, а мобильный положила в карман джинсов.
– Ну что, в аэропорт? Приедем как раз к регистрации. – Он посмотрел на меня с усмешкой и добавил: – Ты и вправду крутая? Ни в жизнь не подумаешь.
Я заехала ему в челюсть, а когда он слабо охнул, скорее, от неожиданности, схватила за волосы и ткнула лицом в рулевое колесо. Оглушительно заревел сигнал, а вместе с ним и парень, потому что нос я ему, кажется, сломала.
– Так я тебе нравлюсь больше? – спросила я и миролюбиво продолжила: – Извини, твой хозяин здорово допек.
Пока он мычал, держась за нос, я подхватила сумку и вышла из машины. Захлопнула дверь и поспешно покинула двор. На углу остановила такси и вскоре была возле железнодорожного вокзала.
Поезд отправлялся через двадцать минут, я уже вышла на перрон, когда раздался звонок мобильного. Голос Земцова звучал раздраженно, что не удивило.
– Безопасность вашего мужа вас уже не волнует? – спросил он.
– Безопасность моего мужа – теперь ваша забота. Лучше вам об этом не забывать. Я найду вашу дочь, а как я это сделаю, вас не касается.
Он вроде бы собрался еще что-то сказать, но слушать я не стала, убрала мобильный и подошла к восьмому вагону. Посадка уже началась.
В купе скорого поезда я оказалась одна, попросила у проводницы чаю, достала папку, полученную от Земцова, и принялась просматривать бумаги. В них не было ничего нового, только то, что он уже успел мне рассказать. Несколько фотографий дочери и отчеты детектива. В городе он находился всего два дня. Напал на след девушки, а потом вдруг исчез. Краткая биографическая справка. Сорок семь лет, служил в разведке, вышел на пенсию и занялся частным сыском. Надо полагать, не пропавших собачек искал, работал на крутых дядей за крутые деньги. Разведен, детей нет. Такие типы просто так не исчезают. Девица, по словам отца, готова вляпаться в любое дерьмо, ко всему прочему, она наркоманка. Если она навела грабителей на собственный дом, могла додуматься до чего-то и похуже. Встречи с отцом не ищет, зная, что он, скорее всего, упечет ее в психушку. Детектив, звали его Устинов Дмитрий Викторович, мог обнаружить, где она скрывается. Как известно, лишние знания иногда здорово вредят, что и послужило причиной его исчезновения. От него попросту избавились, хотя мог быть еще вариант: девушка предложила ему кругленькую сумму за молчание. Вопрос: откуда у нее деньги? Отец лишил ее содержания… пообещала златые горы, когда избавится от родительской опеки? Очень может быть.
После смерти матери ей полагается наследство, судя по всему, весьма значительное. Но получить она его не спешит, а вместо этого срывается в бега. Папаша редкий засранец, это ясно, но дочь любит. Тем более что из всего семейства только она у него и осталась. Сын погиб, жена тоже. Характеристика, данная психиатром Лике, пестрела определениями «хроническая лгунья» и «нимфоманка». Последнее особенно заинтересовало. И мужик сорока семи лет, и девушка-красавица. Бес в ребро, мозги навылет. Может, Земцов опасается, что дочка решит: сиротой жить намного проще? Полная свобода плюс папины денежки? Ладно, разберемся.
Я убрала папку и задумалась, глядя в окно. У меня две большие проблемы. То есть их, конечно, куда больше, но сосредоточимся пока на двух. Прежде всего, это Ден, то есть Денис Миронов. С ним мне встречаться ни к чему, потому что я очень хорошо знаю, чем эта встреча закончится. Заверения дяди, что на него воздействуют добрым словом, можно смело забыть. Какова вероятность, что Ден не узнает о моем возвращении? Шансы так себе. Если проявлять осторожность и уложиться в три-четыре дня, может, и повезет.
Вторая проблема: Долгих. Негласный хозяин города, в который я возвращаюсь. Ему я обязана тем, что жизнь моя пошла под откос, но именно благодаря Долгих я год назад смогла покинуть город. Говоря попросту, он меня спас. Хотя в тот момент я была занята тем, что отстреливала его соратников. Не по приказу конкурентов, а по велению сердца. Так сказать, восстанавливая справедливость. Иногда жизнь делает весьма неожиданные повороты, повергая в изумление и заставляя на многое смотреть иначе. Это был как раз такой случай. Долгих стоял первым в моем расстрельном списке, а оказался спасителем. Причину такой милости объяснил вполне доходчиво. Когда-то он собрал вокруг себя людей, таких же, как он, бизнесменов, чтобы противостоять бандитам. А кончилось это тем, что на языке полицейских протоколов зовется «созданием преступной группировки», то есть не заметил, как сам превратился в бандита, да еще похлеще бывших врагов.
В общем, мое спасение – жест сентиментальный и благородный, некая дань прошлой жизни, когда он был вполне приличным парнем. Взамен он получил от меня обещание более никогда не появляться в городе. И теперь свое обещание я собираюсь нарушить. Наверное, это покажется смешным, но меня сей факт очень волновал, не потому, что невыполнение обещания грозит мне скорой расправой, это я уж как-нибудь переживу, а потому, что я нарушаю данное ему слово. Дело в том, что тот разговор с ним заставил меня на очень многое взглянуть иначе. Жажда справедливости и желание отомстить завели меня слишком далеко. Добро с кулаками очень быстро становится своей полной противоположностью. В общем, выходило неутешительно: мы с ним оказались людьми одного замеса. Плачевный итог. Я дала ему слово не возвращаться, а себе обещала, что с прошлым покончено. И, нарушая данное ему слово, я нарушала и данное себе, потому что знала слишком хорошо: стоит мне вернуться, как я окажусь на проторенной дорожке и, скорее всего, с пистолетом в руках, чему свидетельство недавняя сцена в доме Клепикова. И самые лучшие побуждения меня не оправдывают. Я не жалела, что помогла Валере найти мальчишку, но с грустью готова была признать: благими намерениями мы выстилаем себе дорогу в ад.
