— Надвигается очередной шквал, капитан, — сказал Бладу
стоящий на корме штурман
[15]
Чеффинч. — Я начинаю сомневаться, что мы вообще
когда-нибудь доберёмся до Сан-Доминго. Мы взяли на борт Иону
[16].
Чеффинч не обманулся в своих предположениях. В полдень с
запада подул сильный ветер, вскоре перешедший в шторм. Никто из команды не
сомневался, что раньше полуночи им не добраться до Сан-Доминго. Под потоками
дождя, раскатами грома, захлёстывающими палубу волнами «Сан-Фелипе» боролся с
бурей, отбросившей его к северо-западу. Шторм терзал корабль до рассвета; лишь
после восхода солнца море относительно успокоилось, и фрегат получил
возможность потихоньку зализывать раны. Кормовые поручни и вертлюжные пушки
[17]
снесло за борт; ветер сорвал с утлегаря
[18]
одну из лодок, и её обломки
запутались в носовых цепях.
Однако наибольшей неприятностью была треснувшая
грот-мачта
[19]
, которая стала не только бесполезной, а даже угрожающей целости
фрегата. В то же время шторм продвинул их ближе к цели. Меньше чем в пяти
милях
[20]
к северу находился Эль-Росарио, за которым лежал Сан-Доминго. В водах
этой испанской гавани, под дулами пушек форта, дон Иларио ради собственной
безопасности был вынужден давать Бладу необходимые указания.
Ранним утром потрёпанный бурей корабль с едва колеблемыми
лёгким ветерком парусами на фок- и бизань-мачтах
[21]
и без единого клочка
материи, за исключением кастильского флага на грот-мачте, проплыл мимо
созданного природой мола, постепенно размываемого приливами Осамы
[22], и сквозь
узкий пролив, известный под названием Пасть Дракона, проник в гавань
Сан-Доминго.
Пройдя восемь саженей
[23] вдоль берега, который образовался,
как и мол, в результате скопления кораллов, принявшего форму островка менее
четверти мили шириной и около мили длиной с небольшой грядой посредине, где
росло несколько пальм, «Сан-Фелипе» бросил якорь и приветствовал пушечным
салютом, прогремевшим на всю гавань, Сан-Доминго — один из самых красивых
городов Новой Испании.
Казавшийся ослепительно белым на фоне обрамлявших его
изумрудно-зелёных саванн город изобиловал площадями, дворцами и церквами,
словно перевезёнными из Кастилии и увенчанными шпилем собора, где хранились
останки Колумба. На белом молу началась суета, и вскоре к «Сан-Фелипе»
направилась позолоченная двадцативёсельная барка, сопровождаемая несколькими
лодками, над которой развевался красно-жёлтый флаг Испании.
Под красным, окаймлённым золотом навесом сидел полный
смуглый сеньор в светло-коричневом костюме из тафты и в широкополой шляпе с
пером.
Тяжело дыша и обливаясь потом, он вскарабкался по забортному
трапу на шкафут «Сан-Фелипе».
Здесь его ожидали капитан Блад в чёрном, отделанном серебром
костюме и беспомощно лежащий на койке дон Иларио, которого вынесли из каюты, а
также три других испанца, стоящие вокруг него. За ними выстроилась шеренга
корсаров, облачённых в шлемы и латы и вооружённых мушкетами испанских
пехотинцев.
Но дона Клементе Педросо, отставного губернатора, место
которого должен был занять дон Иларио, этот маскарад не обманул. Год назад
неподалёку от Пуэрто-Рико
[24]
на палубе галеона
[25], взятого на абордаж
капитаном Бладом, Педросо находился лицом к лицу с прославленным флибустьером,
а забыть Блада было вовсе не так легко. Дон Клементе остановился, как
вкопанный, и его смуглую, похожую на грушу физиономию исказила гримаса
бешенства, смешанного со страхом.
Сняв шляпу, капитан Блад вежливо поклонился ему.
— Ваше превосходительство делает мне честь, запомнив меня.
Но не думайте, что я плаваю под чужим флагом. — И он указал на испанский флаг,
обеспечивший «Сан-Фелипе» радушную встречу. — Вымпел Испании означает
присутствие на борту Иларио де Сааведра, назначенного королём Филиппом новым
губернатором Эспаньолы.
Дон Клементе, уставившись на бледное надменное лицо человека
на койке, застыл как статуя и не проронил ни звука до тех пор, пока дон Иларио
в нескольких словах не обрисовал ему ситуацию, предъявив свой патент, текст
которого, несмотря на солидную обработку морской водой, оставался достаточно
разборчивым. Дон Иларио и три его спутника добавили, что все дополнительные
подтверждения будут даны маркизом Риконете, адмиралом военно-морского флота его
католического величества в Карибском море, чья эскадра вскоре должна прибыть в
Сан-Доминго.
В мрачном молчании дон Клементе выслушал это сообщение и
внимательно изучил предъявленные ему полномочия нового губернатора. После этого
он благоразумно постарался скрыть под маской надменного спокойствия ярость,
забушевавшую в нём при виде капитана Блада.
И всё же дон Клементе явно намеревался поскорее удалиться.
— Моя барка, дон Иларио, к услугам вашего
превосходительства. Думаю, что здесь нас ничто более не задерживает.
И он повернулся к трапу, нарочито не замечая капитана Блада
и выказывая ему тем самым своё презрение.
— Ничто, — сказал дон Иларио, — кроме выражения
благодарности моему спасителю и выдачи ему соответствующего вознаграждения.
Дон Клементе даже не обернулся.
— Естественно, — кисло промолвил он, — нужно обеспечить ему
свободный выход из гавани.
— Я бы постыдился такой жалкой и скудной благодарности, —
заявил дон Иларио, — особенно учитывая плачевное состояние «Сан-Фелипе». За эту
величайшую услугу, которую оказал мне капитан, безусловно, следует разрешить
ему запастись здесь дровами, водой, свежей провизией и лодками. Кроме того,
необходимо предоставить кораблю убежище в Сан-Доминго для ремонта.
