Где— то я уже слышала эти слова. Неужели он говорил с Джесс? И Джесс… вступилась за меня? А Люк продолжает:
— И еще одно. В самолете я наконец-то удосужился прочитать то, что было в твоей розовой папке. И знаешь, мне понравилось. Надо связаться с Дэвидом Невиллом и выяснить, как он относится к нашему предложению.
— Так тебе понравились мои идеи? — радуюсь я. — Честно?
— Очень. Одно понять не могу: где ты нахваталась всех этих специальных знаний по бизнес-стратегиям расширения…
— В «Барниз»! Я же тебе говорила! — Я удовлетворенно откидываюсь на подушки. — Дэвид согласится, точно тебе говорю. Наверняка жалеет, что занялся этим делом в одиночку. К тому же они ждут еще одного ребенка… — От сонливости у меня заплетается язык. — А Джуди говорит, что Дэвиду нужна просто хорошая зара… зарплата…
— Милая, обсудим это в другой раз. А сейчас спи.
— Ладно. — Веки уже совсем отяжелели, глаза не открываются.
— Давай начнем все сначала, — негромко предлагает Люк. — Когда я вернусь. И без ссор и недоразумений. Согласна?
— А это еще что такое? — вклинивается в наш разговор возмущенный голос, и я вижу, как ко мне спешит медсестра. — Пользоваться мобильными телефонами в палатах запрещено. А вам, юная леди, давно пора спать!
— Ага, — торопливо говорю я в трубку. — Ага.
Сестра отнимает у меня телефон, и я мгновенно проваливаюсь в сон.
А когда снова открываю глаза, вижу, что все вокруг изменилось. В комнате полутемно. И тихо. Наверное, сейчас ночь.
Мне кажется, будто я вся высохла, съежилась, губы болезненно потрескались. Вспоминаю, что где-то на тумбочке был графин с водой, пытаюсь сесть и дотянуться до него и с грохотом сбрасываю что-то на пол.
— Бекс, что с тобой? — Поворачиваюсь и вижу на стуле возле кровати Сьюзи. Потирая заспанные глаза, она подходит поближе. — Хочешь чего-нибудь?
— Пить, — хриплю я. — Вода есть?
— Держи. — Сьюзи сама наливает мне полный стакан, а я жадно опустошаю его. — Как себя чувствуешь?
— Я?… Отлично. — Ставлю стакан на тумбочку и оглядываю тесный закуток, отгороженный ширмой. — А где все? Где Джесс?
— С ней все хорошо. Ее осмотрел врач, а потом Тарки отвез ее домой. А тебе придется полежать здесь.
— Ясно.
Тру щеки и жалею, что у меня с собой нет никаких увлажняющих средств. И вдруг обращаю внимание на циферблат часов Сьюзи.
— Два часа! — ахаю я. — Сьюзи, что ты здесь делаешь? Тебе давно пора спать!
— Мне не хотелось уезжать и оставлять тебя одну.
— Тсс! — шипит кто-то из-за ширмы. — Прекратите шуметь!
Мы со Сьюзи удивленно переглядываемся, Сьюзи показывает ширме язык, и я сдавленно фыркаю.
— Выпей еще воды, — шепотом просит Сьюзи, — у тебя кожа совсем пересохла.
Она снова наполняет стакан и садится поближе ко мне, на край постели. Некоторое время мы молчим. Я отпиваю еще воды — она противная, теплая, с привкусом пластмассы.
— Напоминает, как я рожала Эрни, — говорит Сьюзи, глядя на меня в полутьме, — помнишь? Ты тогда просидела со мной всю ночь.
— О, еще как помню! — Мне вдруг представляется крошечный Эрни в руках Сьюзи — сморщенный, розовый, закутанный в одеяльце. — Ночка была еще та.
— Знаешь, а когда родились близнецы… мне все чего-то не хватало — ведь тебя рядом не было. — Сьюзи смущенно смеется. — Звучит, конечно, глупо…
— Нет. Ничуть. — Я упираюсь взглядом в белую больничную простыню и принимаюсь теребить ее. — Сьюзи, я так по тебе соскучилась.
— А я — по тебе. — Голос у нее вдруг становится хриплый. — И еще… мне надо кое-что сказать тебе. Прости, что я так некрасиво повела себя, когда ты вернулась.
— Не глупи, — живо отзываюсь я, — не за что тебе извиняться. Я сама 'Виновата — не поняла, что без новых друзей тебе было бы одиноко. Ты имела полное право их заводить. А я… вела себя как дура.
— Никакая ты не дура, — возражает Сьюзи. — Я тебе просто позавидовала.
— Позавидовала? Для меня это шок. Сьюзи отводит глаза.
— Ты приехала такая шикарная, загорелая, с «ангельской сумочкой»… А я торчу как проклятая в деревне, с целым выводком детишек. Потом эти твои рассказы, как вы объездили весь свет… и я вдруг показалась самой себе такой… клушей…
— Сьюзи, ты никогда не станешь клушей! Даже за миллион лет!
— Вот я и подумала… Когда ты поправишься, может, съездим в Милан на выходные? Только ты и я. Что скажешь?
— А дети?
— А что дети? За ними присмотрит Тарки. Сделаю себе запоздалый подарок на день рождения.
— Но СПА-процедуры… — осторожно напоминаю я. — Или это был не подарок?
Минуту Сьюзи молчит.
— В салоне было здорово, — наконец признается она. — Но без тебя все не так. С тобой никто не сравнится, Бекс.
— Значит, ты возненавидела Лулу? — не удержавшись, с надеждой спрашиваю я.
— Бекс! — Сьюзи притворяется, что шокирована, а сама смеется. — Нет, не то чтобы возненавидела… Но… — она подмигивает, — предпочитаю тебя.
Не зная, что ответить, я тянусь за стаканом с водой — и нащупываю на тумбочке какой-то пакетик.
— Джесс оставила. — Сьюзи слегка озадачена. — Сказала — на случай, если мы проголодаемся.
Невольно расплываюсь в улыбке. Это мятный кекс «Кендол».
— Это мы так шутим, — объясняю я. — Съедать его не обязательно.
В палате становится тихо, только издалека доносится дребезжание последних трамваев да изредка стук дверей.
— Ну вот… у тебя теперь есть сестра, — наконец говорит Сьюзи, и я различаю в ее голосе горечь.
Пристально вглядываюсь в такое знакомое, встревоженное, милое лицо с высоко поднятыми бровями.
— Сьюзи… ты всегда была и будешь моей сестрой, — говорю я. И крепко обнимаю ее.
24
Ну и ну. Поразительно. Невероятно. Еще недавно я была уверена, что есть вещи, которые я терпеть не могу… и вдруг узнаю, что они мне нравятся!
Вот такие, например:
1. Джесс.
2. Кровяная колбаса. (Если погуще полить ее томатным кетчупом, получается такая вкуснятина!)
3. Скряжничать.
Честное слово. Я не шучу. Быть экономной — это какая-то фантастика. Чувство такого глубокого удовлетворения! Как я раньше без него обходилась?
Вот вчера, кстати, благодарила Дженис и Мартина за чудесные цветы… и вместо того, чтобы купить для них открытку, вырезала ее из коробки с сухим завтраком! На самом видном месте на открытке — эмблема «Келлогс»! Круто, правда?
