Ура, жизнь удалась! Наше свадебное путешествие становится все чудеснее с каждым днем!
2
Да уж, поверить не могу, что Люк собирался в Милан без меня. Как он мог? Я же просто создана для Милана!
Нет, не для Милана. А для Милане.
Вообще— то города я еще практически не видела, если не считать поездки в такси и вида из окна гостиничного номера. Но для такой опытной путешественницы, как я, это мелочи. Энергетику города улавливаешь сразу -знаете, как бушмены чувствуют дикую природу. Так вот, как только я узрела в вестибюле всех этих шикарных женщин, разодетых в «Прада» и «Дольче и Габбана» — как они чмокают друг друга в щечку, синхронно пригубливают эспрессо и закуривают, не упуская ни единой возможности тряхнуть роскошными блестящими волосами, — я тут же поняла: это мой город.
Отхлебнув принесенный в номер капуччи-но, оглядываю себя в зеркале. Честное слово, я — вылитая итальянка! Не хватает только штанишек-капри и черной подводки для глаз. И мотороллера «Веспа».
— Чао, — небрежно бросаю я, откидывая волосы за спину. — Си. Чао.
За итальянку легко сойду. Еще бы выучить парочку слов.
— Си, — киваю я своему отражению. — Си. Милан о.
Надо бы поупражняться в языке — например, газету почитать. Открываю бесплатный номер «Коррьере делла сера», который мне принесли к завтраку, и внимательно изучаю строчку за строчку. Ха, а у меня недурно получается! Первая статья — о том, как президент моет свое пианино. Ну да, так там и написано — presidente и lavoro pieno.
— Знаешь, Люк, здесь бы я и поселилась, — говорю я, когда Люк выходит из ванной. — Италия — просто идеальная страна. Здесь все есть! Капуччино… обалденная еда… все такие элегантные… и «Гуччи» дешевле, чем у нас…
— Искусство… — в тон мне подхватывает Люк. Боже, иногда от него поневоле озвереешь.
— Ну и искусство, само собой, — раздраженно говорю я. — Это же без слов ясно.
Переворачиваю газетную страницу и бегло просматриваю заголовки. И тут вдруг в голове у меня что-то щелкает.
Словно очнувшись, откладываю газету и смотрю на Люка.
Что это с ним?
Передо мной снова тот самый Люк Брэндон, которого я знала в свою бытность финансовым журналистом. Чисто выбритый подбородок, безупречно сидящий костюм, бледно-зеленая рубашка и галстук в тон. На нем настоящие ботинки и носки. Сережки в ухе нет. Браслета тоже. Единственное напоминание о наших странствиях — волосы, все еще заплетенные в косички.
Мне вдруг становится досадно. Прежним — расслабленным, встрепанным — Люк мне больше нравился.
— А ты… приоделся! А где браслет?
— В чемодане.
— Но женщина в Масаи-Мара сказала, что наши браслеты снимать нельзя! — ужасаюсь я. — На них наложено специальное заклинание масаев!
— Бекки… — вздыхает Люк. — На деловые встречи не полагается являться с куском старой веревки на запястье.
С куском старой веревки? Ему прекрасно известно, что это священный браслет.
— Но косички же ты не стал расплетать, — возражаю я. — Заодно оставил бы и браслет!
— Да я не собирался оставлять косички! — Люк удивленно смеется. — Я записался к парикмахеру…
К парикмахеру.
Слишком уж быстро все понеслось. Даже представить не могу, что эти выцветшие от солнца пряди будут срезаны безжалостной рукой.
— Люк, не надо, — невольно вырывается у меня. — Не делай этого.
— Что такое? — Люк оборачивается и пристально смотрит на меня. — Бекки, что с тобой?
Сама не знаю. Но что-то не так.
— Не обрезай волосы, — в отчаянии говорю я. — Ведь тогда все кончится!
— Милая… все уже закончилось. — Люк подходит, берет меня за руку и заглядывает в глаза. — Разве ты не понимаешь? Наше путешествие осталось в прошлом. Мы едем домой. Возвращаемся к обычной жизни.
— Я понимаю! — после некоторой паузы говорю я. — Просто… ты мне так нравишься с длинными волосами.
— Но на деловую встречу в таком виде, — Люк трясет головой, бусинки постукивают, — нельзя. И тебе это известно, как и мне.
— А зачем сразу стричь? — вдруг осеняет меня. — Многие итальянцы носят длинные волосы. Мы просто расплетем косички!
— Бекки…
— Я сама расплету! И бусинки сниму! Садись.
Я усаживаю Люка на кровать и аккуратно снимаю первые бусинки. От него веет дорогим парфюмом. «Армани» — он у Люка только для работы. Хранился с самой нашей свадьбы.
Переползаю по кровати и начинаю расплетать косички с другой стороны. Мы оба молчим, тишину нарушает только негромкое пощелкивание бусинок. Вытащив последнюю, я чувствую, как к горлу подкатывает комок.
Глупость какая.
Я ведь понимаю, что свадебное путешествие не может длиться вечно. И я очень жду встречи с мамой и папой, со Сьюзи, и вообще хочу жить, как полагается…
И все— таки… Последние десять месяцев я провела с Люком. Если мы и расставались, то самое большее -на пару часов. А теперь всему этому пришел конец.
Ну ничего. Переживу. Займу себя новой работой… друзьями…
— Готово!
Наношу на волосы Люка воск, чтобы хоть немного распрямить их. Волосы все равно волнистые, но так он даже больше похож на европейца.
— Вот видишь! Ты прекрасно выглядишь!
Люк с сомнением разглядывает свое отражение, а мне вдруг становится страшно, что он все равно подстрижется. Но тут на его лице появляется улыбка.
— Ладно, уговорила, сегодня стричься не пойду. Но с шевелюрой рано или поздно все равно придется расстаться.
— Само собой, — с легким сердцем отвечаю я. — Лишь бы не сегодня.
Я наблюдаю, как Люк перебирает какие-то бумаги и складывает их в портфель.
— Скажи… а зачем ты— все-таки приехал в Милан?
Люк мне вкратце объяснил, зачем мы сюда летим, еще в самолете по дороге из Коломбо, но в это время разносили шампанское, и я, кажется, что-то прослушала.
— Мы окучиваем нового клиента. Компанию «Аркодас Труп».
— Точно, вспомнила.
Компания Люка называется «Брэндон Коммьюникейшнс», и занимаются они пиаром для финансовых учреждений — банков, инвестиционных и строительных компаний. Мы и познакомились-то с Люком по работе, когда я еще была финансовым журналистом.
Люк закрывает портфель.
— Мы решили не ограничиваться сотрудничеством только с финансовыми компаниями. «Аркодас» — крупнейшая корпорация, которая ведет деятельность в самых разных сферах. Ей принадлежат строительные фирмы… развлекательные комплексы… торговые центры…
— Торговые центры? — оживляюсь я. -
