Гэри вздыхает.
— Наживать такого врага опасно, Люк. Он же покупает «Дейли уорлд».
В комнате становится тихо, только слышно, как тикают часы.
Я не смею издать ни звука. Внезапно Люк встает.
— Не можем же мы торчать здесь весь день. Пойду поговорю с ним. Раз уж так все получилось. — Он поворачивается ко мне: — Надеюсь, сумка этого стоит, Бекки. Очень надеюсь.
От стыда у меня наворачиваются слезы.
— Люк, прости… — умоляю я. — Я так виновата… Я не думала… не хотела…
— Да-да, Бекки, — устало перебивает он, — это уже неважно.
Люк уходит в сопровождении Гэри. Я остаюсь сидеть на месте. И чувствую, как по. щеке скатывается слеза. Все складывалось так замечательно. А теперь все пропало.
16
Плохи наши дела.
Неделя выдалась самой неудачной — с тех самых пор, как мы поженились.
Люка я почти не видела, он все время пропадал на работе. Каждый день проводил совещания с представителями «Аркодас Труп», что-то улаживал с клиентами-банками, да еще один из его старших бухгалтеров загремел в больницу с менингитом. Словом, полный кошмар.
А сегодня, вместо того чтобы наконец-то отдохнуть и готовиться к новой рабочей неделе, Люку еще лететь на Кипр, в отель Натана Батиста. В тот самый, которым Люк так не хотел заниматься.
И все из— за меня.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — нерешительно спрашиваю я, наблюдая, как он укладывает в чемодан рубашки.
— Нет, — коротко отзывается Люк. — Спасибо.
И вот так всю неделю. Или молчит, или цедит в час по слову, а сам на меня и не смотрит. А если и посмотрит, то так, что у меня сердце уходит в пятки и в животе екает.
Но я изо всех сил стараюсь настроиться на позитив и найти в случившемся хоть какие-нибудь плюсы. Размолвки между супругами — это ведь в порядке вещей. Так и мама говорит. Переживем Вторую Настоящую Ссору, разрядим напряжение, и снова все будет прекрасно…
Вот только не уверена, что Вторая Настоящая Ссора через два дня после Первой — это нормально.
А еще непонятно, почему ссора затянулась на целую неделю.
Я пыталась спросить совета у мамы по электронной почте, но получила ответ, что пассажиры круиза «Дух, Душа и Тело» отдалились от бренного мира и просят не тревожить их.
Люк застегивает молнию на чемодане и исчезает в ванной, даже не взглянув в мою сторону. А у меня опять ноет сердце. Еще несколько минут — и он уедет. Нельзя расставаться вот так. Просто нельзя, и все.
Появляется Люк и запихивает в карман чемодана пакет со своими туалетными принадлежностями.
— Знаешь, а у нас скоро первая годовщина свадьбы, — сипловатым голосом начинаю я. — Надо бы… как-нибудь ее отметить.
— Не уверен, что в это время буду дома, — отвечает Люк.
Судя по голосу, ему все равно. Наша первая годовщина для него — пустой звук. Вся кровь бросается мне в голову, вот-вот хлынут слезы. Мало того, что я мучилась целую неделю, так даже перед отъездом Люк не желает улыбнуться мне!
— Напрасно ты злишься, Люк… Знаю, я опростоволосилась… Но я же не хотела! Я уже извинялась миллиард раз!
— Помню, — говорит Люк все тем же усталым голосом.
— Ну что еще мне сделать?
— А что сделать мне, Бекки? — во внезапном раздражении переспрашивает он. — Сказать, что все это пустяки? Уверять, что мне совершенно не жаль после стольких трудов, потраченных на «Аркодас Труп», тащиться на какой-то забытый богом остров? — он рывком захлопывает чемодан, только щелкают замки. — Может, хочешь, чтобы я сказал, что безумно рад возиться с какой-то паршивой ночлежкой?
— Это не ночлежка! — яростно протестую я. — Можешь мне поверить! Натан Батист говорил, что в отеле все будет по высшему разряду. Видел бы ты его в том миланском магазине, Люк! Он выбирает только самое лучшее — лучшую кожу… кашемир…
— И уж конечно, самые качественные гидроматрасы, — ехидно подхватывает Люк. — Бекки, ты что, до сих пор не поняла? У меня свои принципы.
— У меня тоже! — Я шокирована. — И у меня свои принципы! Но это еще не значит, что я сноб!
— И я не сноб, — резко возражает Люк. — Просто у меня есть правила.
— Нет, сноб! — Остановиться я уже не могу. — Подумаешь, человек занимался мотелями! Я поискала информацию про Натана Батиста в Интернете — он много сил отдает благотворительности, помогает людям…
— А одному человеку даже сломал челюсть, — подсказывает Люк. — Об этом ты тоже читала?
На несколько мгновений я умолкаю, но быстро нахожусь:
— Это же когда было! Он понес наказание… перевоспитался…
— Бекки, прошу тебя. — Люк вздыхает и подхватывает портфель. — Может, хватит об этом?
Он выходит из комнаты, я бегу за ним.
— Нет, не хватит. Люк, нам надо поговорить. Ты же всю неделю на меня даже не смотрел.
— Я был занят. — Он сует руку в портфель, достает пачку ибупрофена и выщелкивает на ладонь пару таблеток.
— Неправда… Ты просто хотел наказать меня.
— Ты меня обвиняешь? — Люк проводит пятерней по волосам. — Неделя выдалась чертовски жаркой.
— Тогда разреши, я помогу тебе! — хватаюсь я за соломинку. Спешу по пятам за Люком в кухню, где он наливает себе стакан воды. — Для меня наверняка найдется работа. Я могу побыть твоим секретарем… провести исследования…
— Ради бога! — прерывает меня Люк и глотает таблетки. — Хватит с меня! Твоя «помощь» — напрасная трата моего времени, ясно?
Я вспыхиваю, глядя на него в упор. Наверное, он полистал розовую папку с моими идеями. И понял, что это полное барахло.
— Ладно, — наконец говорю я. — Хорошо… больше я не буду тебе надоедать.
— Сделай одолжение.
Он уходит в кабинет и принимается хлопать там ящиками стола. А я стою, как прибитая к полу, и кровь шумит у меня в ушах. Из коридора слышится звонок — принесли почту. Иду в холл, нахожу на коврике у двери пакет. Плоский пакетик «Джиффи», адресован Люку, штамп смазан. Поднимаю его и смотрю на адрес, надписанный черным маркером. Почерк вроде бы знакомый, а чей — непонятно.
— Тебе почта, — кричу я. Люк выносит из кабинета кипу папок и втискивает их в портфель. Потом забирает у меня пакет, рвет его и вытаскивает компьютерный диск вместе с письмом.
— А! — Люк улыбается, впервые за целую неделю. — Превосходно.
— От кого это?
— От твоей сестры, — отвечает он.
Мне будто с размаху вдарили под ребра.
От моей сестры? От Джесс? Я недоверчиво перевожу взгляд на пакет. Так это почерк Джесс?
