Родственные души — это ясно как день!
Но когда папа обнимает Джесс, меня охватывает странное чувство. Мне больно, как будто меня ударили. У папы есть еще одна дочь. Я теперь у него не единственная. Наша семья выросла.
Но… ведь семьи должны быть большими, да? Им положено расти. В семействе всегда должно быть какое-то прибавление.
— А это Люк, мой муж, — быстро говорю я.
— Рад познакомиться. — Люк выходит вперед. Когда он жмет Джесс руку, я так и раздуваюсь от гордости за них обоих.
Перевожу взгляд на маму, она мне ободряюще улыбается и приглашает всех:
— Ну, идемте же!
Она приводит нас в гостиную, где уже расставлены нарядные букеты в вазах, а на блюдах аппетитно разложено печенье. Мы все садимся, и на несколько секунд в комнате воцаряется тишина.
Наверное, все это мне снится.
Я сижу напротив своей сестры. Пока мама наливает Джесс кофе, я разглядываю ее, стараясь найти между нами сходство. И не заметить его невозможно! По крайней мере, кое в чем.
Мы, конечно, не близнецы, но, если приглядеться, очень даже похожи. Вот глаза, например, у нее такие же, как и у меня, только другого цвета и с другим разрезом. И нос у нее был бы точь-в-точь как у меня, если бы не заостренный кончик. А уж волосы вообще не отличишь! Если бы она отрастила свои подлиннее, немного подкрасила и подлечила бальзамом.
Меня, наверное, сейчас тоже разглядывают, вдруг думаю я.
— Я почти не спала! — говорю я и, потупившись, улыбаюсь. — Я так рада с тобой познакомиться!
Она кивает, но молчит. Господи, ну до чего она неразговорчивая. Надо ее как-то расшевелить. Конечно, ей трудно сразу начать задушевную беседу.
— А ты меня такой представляла? — нервно смеюсь я и приглаживаю волосы.
Джесс рассматривает меня секунды полторы.
— А я тебя никак не представляла, — наконец говорит она.
— А-а.
— Я вообще ничего себе никогда не представляю и не фантазирую. Просто все принимаю таким, какое оно есть.
— Съешь еще печенье, Джесс, — вежливо предлагает мама. — Вот тут с орехами и с кленовым сиропом.
— Спасибо. — Джесс берет печенье. — Обожаю орехи-пекан.
— Я тоже! — восторгаюсь я. — Тоже обожаю!
Вот все и встало на свои места. Гены сказываются. Мы выросли в разных семьях далеко друг от друга… но вкусы у нас общие.
— Джесс, почему ты не позвонила со станции? — спрашивает папа. — Я бы тебя привез, и такси не пришлось бы брать.
— Я пешком дошла, — отвечает Джессика.
— Пешком? От станции Оксшотт? — удивляется папа.
— От Кингстона. Ехала в сидячем вагоне. — Она залпом проглатывает кофе. — Так намного дешевле. Сэкономила двадцать пять фунтов.
— Ты шла пешком от самого Кингстона? — Мама просто в ужасе.
— Да это же рядом, — отвечает Джесс.
— Джесс привыкла много ходить пешком, — поясняет мне мама и улыбается ей: — Это твое главное увлечение, да?
Нет, это уже слишком. Да про нас же кино можно снимать!
— И мое! — воплю я. — Я тоже обожаю ходить пешком!
Все замолкают. Я оглядываю недоуменные лица своих близких. Что это с ними?
— Ты увлеклась пешими прогулками, дорогая? — неуверенно закидывает удочку мама.
— Ну да! Все время брожу по Лондону! Правда, Люк?
Люк на меня хитро косится.
— Некоторые улицы Лондона ты исходила вдоль и поперек, это верно, — соглашается он.
— Так ты занимаешься спортивной ходьбой? — оживляется Джесс.
— Э-э… — я в некотором замешательстве, — я комбинирую ходьбу с другими видами деятельности. Для разнообразия.
— А, чередование тренировок?
— Почти, — киваю я и откусываю печенье. Опять все затихают. Как будто каждый надеется, что заговорит кто-то другой. Почему мы ведем себя так неловко? Все должно быть естественно. Мы же одна семья!
— Ты любишь кино? — наконец спрашиваю я.
— Не всякое, — задумчиво хмурится Джесс. — Мне нравятся фильмы со смыслом.
— Мне тоже, — горячо поддакиваю я, — я тоже думаю, что в каждом фильме должен быть заложен глубокий смысл.
И это правда. Взять, к примеру, «Бриолин» с Траволтой. Да в нем куча смысла. Вот, к примеру, мораль: «Не стоит переживать, если в классе тебя не считают крутой, потому что всегда можно сделать химию и изменить внешность».
— Еще кофе? — предлагает нам мама.
— Я принесу, — вскакиваю я. — Люк… ты мне не поможешь? Вдруг… не найду чайник.
Звучит не совсем убедительно, ну и пусть. Мне до смерти нужно поговорить с Люком.
Как только мы входим на кухню, я закрываю дверь и нетерпеливо спрашиваю:
— Ну, как тебе моя сестра?
— По-моему, она милая.
— Правда, классная? И мы с ней так похожи, да?!
— Что? — Люк смотрит на меня так, словно впервые видит.
— Мы с Джесс похожи!
— Похожи? — От удивления он даже слов не находит.
— Ну да! — нервно повторяю я. — Ты что, не слушал меня? Мы обе любим пекан, любим ходить пешком… любим кино! Да мы понимаем друг друга буквально с полуслова!
— Тебе виднее. — Он поднимает брови, а я настораживаюсь.
— Она тебе что, не нравится?
— Нравится, конечно, но я и парой слов с ней перекинуться не успел. Да и ты тоже.
— Вообще… да, — вынуждена признать я. — Но это потому, что мы там все сидим и стесняемся. Поболтать толком невозможно. Поэтому я хотела предложить, чтобы мы с ней вдвоем куда-нибудь сходили. Заодно и познакомились поближе.
— Но куда?
— Не знаю. Прогуляться. Или… по магазинам!
— Ну да, — кивает он, — по магазинам. Отличная идея. И ты, конечно, уложишься в двадцать фунтов дневного бюджета.
Что?
Как ему не стыдно в такую минуту попрекать меня бюджетом! Я что, каждый день впервые хожу по магазинам со своей вновь обретенной сестрой?!
— Это событие необычное, исключение из правил, — поясняю я. — Естественно, у меня будут дополнительные расходы.
— Я думал, мы договорились, что у нас не будет никаких исключений. Помнишь?
Во мне вскипает ярость. Я демонстративно складываю руки на груди.
— Прекрасно! Я не стану налаживать отношения со своей сестрой.
На кухне тишина. Я вздыхаю и украдкой поглядываю на Люка, но тот и ухом не ведет.
— Бекки, — прерывает нас голос мамы, — где же кофе? Мы все ждем! — Она входит на кухню и с тревогой смотрит на нас с Люком. — Вы случайно не ссоритесь?
