Но Шарлотта не побежала за ней, до Кимми долетел только скрип паркета под ногами и стоны из комнаты.
На цыпочках вернувшись к двери гостиной, Кимми заглянула в щелку: женщина, опустившись на колени, склонилась над бездыханным телом.
— Что это чудовище сделало? — шептала Шарлотта и, кажется, даже плакала.
Кимми наморщила лоб. Ни разу за все время, пока они с приятелями издевались над людьми, она не видела выражений горя. Она видела страх и ужас, но такое чувство, как горе, ей было знакомо только по собственным ощущениям.
Она даже приотворила дверь немного пошире, чтобы лучше видеть происходящее, но тут женщина вскинула голову на скрип.
В следующую секунду домработница бросилась на нее, размахивая поднятой трубой. Кимми захлопнула дверь и, вся еще во власти пережитого удивления, кинулась вверх по лестнице к своей комнате, где лежал пистолет. Пора положить этому конец! Кимми не собиралась ее убивать, только связать, чтобы обезопасить себя. Нет, она не станет в нее стрелять.
Кимми почти одолела лестницу, но кричащая Шарлотта гналась за ней и на последних ступеньках запустила свою трубу ей в ноги. Кимми со всего размаху бухнулась на площадку.
Через секунду она опомнилась, но было поздно. Крепко сбитая домработница уже стояла над ней, вдавив ей железную трубу в шею.
— Кассандра часто вспоминала тебя, — сказала она. — Маленькое чудовище, так она тебя называла. Думаешь, я обрадовалась, увидев тебя в вестибюле? Думаешь, поверила, что ты пришла по-хорошему?
Сунув руку в карман, она вытащила видавшую виды «Нокию»:
— Тут приходил один полицейский. Карл Мёрк его зовут. Он ищет тебя. Ты это знала? У меня тут в телефонной книге записан его номер, он даже оставил мне свою карточку. Как думаешь — позовем его, чтобы он мог наконец с тобой поговорить?
Кимми замотала головой. Попробовала изобразить удивление.
— Но я же не виновата в смерти Кассандры! Мы с ней мирно беседовали, и вдруг она подавилась портвейном. Все случилось нечаянно. Это было так ужасно!
— Как бы не так!
Уборщица не поверила ее словам. Грубо придавив ногой грудь Кимми и крепко прижав ей горло железной трубой, она стала искать номер в телефонной книжке мобильника. Еще немного, и она проткнет Кимми горло.
— А ты, дрянь, конечно же, не подумала ей помочь? — продолжала женщина. — Уверена, в полиции с интересом послушают, что ты скажешь. Только не думай, что это тебя спасет. У тебя же на лице написано, что ты сделала! — Она фыркнула. — А еще сказала, в больницу! Видела бы ты себя, когда ты это говорила.
Она нашла номер, а Кимми вдруг снизу двинула ей ногой прямо в пах. Женщина согнулась пополам, давление на железную трубу ослабло, а Кимми пнула еще раз.
Пока в мобильнике звучали гудки, Кимми не произнесла ни одного слова. Изо всей силы вдавив каблук в бедро противницы, она выбила из ее руки телефон, так что тот отлетел и ударился об стену, отползла назад и, воспользовавшись тем, что женщина ослабила хватку, высвободилась из-под железной трубы. Затем Кимми поднялась на ноги и вырвала у Шарлотты ее орудие.
Не прошло и десяти секунд, как роли переменились.
В первую секунду Кимми только пыталась отдышаться. Женщина перед ней старалась подняться, яростно сверля ее глазами.
— Я ничего тебе не сделаю, — сказала Кимми. — Только привяжу к стулу. Этого хватит.
Но женщина только затрясла головой и незаметно, убрав руку за спину, пыталась ухватиться за перила. Кимми поняла, что она ищет, от чего бы оттолкнуться. Глаза ее горели. Она не собиралась сдаваться.
В следующий миг Шарлотта ринулась вперед, обеими руками вцепилась Кимми в шею и вонзила в нее ногти. Казалось, было даже слышно, как рвутся мышцы. Кимми отодвинулась к стене, а одну ногу согнула в колене и подняла до пояса, так что между ними образовалась преграда. Шарлотта спиной навалилась на перила, свесившись над каменным полом, до которого было пять метров.
Кимми крикнула, чтобы она перестала сопротивляться, но та не слушала. И тогда Кимми с размаху ударила головой по ее лбу. В глазах у нее потемнело, посыпались искры.
Потом она открыла глаза и заглянула за перила.
Женщина лежала под лестницей на мраморном полу, как распятая, раскинув руки и скрестив ноги, затихшая и совсем-совсем мертвая.
Минут десять Кимми просидела на гобеленовом стуле в вестибюле, глядя на разбитое, вывернутое, мертвое тело. Впервые в жизни она увидела жертву такой, какой та была на самом деле: как человека, наделенного собственной волей и правом на жизнь. Она удивилась, отчего такое чувство не возникало у нее раньше. И оно совсем ей не понравилось. Голоса бранили ее за такие мысли.
И тут раздался звонок в дверь. Послышались голоса двоих мужчин: они нетерпеливо трясли ручку, а в следующее мгновение зазвонил телефон.
— Если они обойдут дом с другой стороны, то увидят взломанную дверь. Будь готова бежать наверх за пистолетом, — уговаривала Кимми сама себя. — Нет, беги прямо сейчас.
В несколько прыжков она бесшумно взлетела по лестнице, достала пистолет и стала ждать на площадке, направив оружие на входную дверь. Если эти двое войдут в дом, то обратно им выйти не суждено.
Но они ушли. Она мельком увидела через лестничное окно, как двое удаляются, направляясь к машине.
Один, долговязый, шагал широко; другой, маленький, семенил рядом, с трудом поспевая.
37
Ужасное завершение минувшего дня — лицо Моны, хохочущей до упаду при виде удивленной физиономии Карла, украшенной кружочками жареного лука. Он никак не мог прогнать этот образ; это было так же стыдно, как в гостях возлюбленной бежать в туалет, оттого что у тебя вдруг схватило живот.
«Господи, как же быть после такого?» — думал Карл, закуривая первую утреннюю сигарету.
Затем он сосредоточился на деле. Может быть, сегодня настал наконец день, когда он сможет представить прокуратуре недостающую информацию и получить ордер на задержание. Сережка из Линнельсе Нор, содержимое тайника — этого должно хватить для начала. Если этого мало, то есть еще установленная связь между Ольбеком и членами группы. Карлу было все равно, в каком качестве эти важные господа будут привлечены для допроса. А уж заполучив их на допрос, он наверняка добьется тех или иных ценных показаний.
Дело, начатое с расследования двойного убийства, вполне может привести к раскрытию и других преступлений. Возможно, тоже убийств.
Теперь требовалась непосредственная встреча с группой подозреваемых. Если задать им правильные вопросы, они впадут в панику и, возможно, даже расколются. И если не в условиях предварительного заключения, то хотя бы на их собственной территории.
Самая трудная задача — правильно выбрать слабое звено. На ком сосредоточить тяжелую артиллерию? Самым подходящим для этого, разумеется, был бы Бьярне Тёгерсен, но за годы в тюрьме он научился отмалчиваться. К тому же спрятался за решеткой. Тёгерсен вообще не обязан с ними говорить по поводу дела, за которое уже получил приговор и отбывает срок. Чтобы заставить его говорить, нужны неопровержимые доказательства новых преступлений.
