Странно – она Екатерине Васильевне больше в этом диалоге сочувствовала, чем Олегу. Потому что понимала прекрасно. Ситуация-то, с какого боку ни посмотри, вполне классическая! Да, девушка из провинции! Да, прописка общежитская, временная! А кто их знает, этих щучек провинциальных? Прикинутся влюбленными, окрутят сыночка, а потом прописывай ее, рискуй жилплощадью. Потому такой и подтекст, как вой тревожной сирены – сын в дом потенциальную захватчицу привел! Свистать всех наверх, принять боевую позицию, расчехлить орудия!
Да, Соня ее прекрасно понимала. И не обиделась нисколько. Еще и Олега потом успокаивала, когда ее провожать пошел:
– Нет, а как ты хотел? Все правильно. Она по-другому не может. Она же мать…
Да уж, мать. Как потом оказалось – еще какая. В смысле самоотверженности. За любимого сыночка – на любую амбразуру. Ее готовность упасть на амбразуру и привела к тому, что их с Олегом отношения дошли до состояния абсурда! А как иначе назовешь? Вроде и семья, а живут по разным квартирам.
Свадьбу они сыграли летом, аккурат после защиты дипломов. Скромная была свадьба, но веселая. Денег у них на свадьбу не было – отец Олега взялся им это мероприятие оплатить. Тогда она с ним впервые и познакомилась – очень симпатичный оказался дядечка. Верткий, смешливый, разговорчивый – все у него получалось как бы между прочим! Все – по звонку «друзьям». Она так и не поняла толком, кто он такой. Вроде и не начальник, а команды по телефону раздает. Суперделовой человек, одним словом. И новая жена отца ей понравилась, но особенно сблизиться с ней не получилось, потому как побоялась ущемить самолюбие Екатерины Васильевны. Все-таки именно с ней придется жить бок о бок.
И свадебное путешествие у них было – в Египет. Путевки тоже отец Олега подарил. Недорогие, конечно, но они и таким были рады! Целая неделя моря, солнца, счастливой беззаботности.
Заботы потом начались, по приезде домой. Пора было с трудоустройством определяться. С ней-то все, по крайней мере, ясно было – еще на практике приглянулась начальнику адвокатской конторы драгоценному старичку Самуилу Яковлевичу, он и обещал ей у себя местечко стажера. В перспективе – два года практики, потом экзамен в коллегии адвокатов, и вот она, заветная «корочка» – адвокатское удостоверение… Лети вперед, не хочу, энергии-то не занимать! И голова на месте, и с коммуникабельностью все в порядке. Да плюс обаяние, да плюс красный диплом.
У Олега с этими прелестями натуры все обстояло гораздо хуже. Не в том смысле, что был глуп и некоммуникабелен, а просто… из другого теста сделан. Да и не прельщала его адвокатская карьера, не умел он, как выражалась Екатерина Васильевна, бежать впереди чумовой настырности.
– …Олежке спокойное место нужно, более стационарное. Он по натуре спокойный интеллигент, Сонечка. В хамских обстоятельствах быстро теряется, стрессоустойчивости ему не хватает. Просто ума не приложу, где бы он мог себя реализовать! Может, юрисконсультом в какой-нибудь достойной фирме?
Да уж. Декларировать хорошо, да сделать трудно. Можно подумать, работодатели из «достойных» фирм с утра к ним в дверь очередь занимали!
Однако у Олега хватило ума тайком обратиться с просьбой к отцу. Тот подсуетился, включил старые связи, пристроил сына довольно удачно – не по специальности, конечно, но близко к ней. А что – довольно приличное чиновничье место нашел, в аппарате районной администрации. Для начала, как говорится, пятым подползающим у третьего заместителя, но в дальнейшем с большими перспективами. Екатерина Васильевна, узнав об этой новости, очень обрадовалась – мол, это именно то, что доктор прописал! – а потом вдруг усмехнулась с сарказмом, плеснув в сына неизжитой обидой:
– Хм! Надо же, как это он про тебя вспомнил… Столько лет дела до сына не было, а тут надо же! И свадьбу организовал, и место нашел. Но запомни, сынок, этот человек спроста ничего не делает! Смотри, потом предъявит тебе счет. Я бы на твоем месте крепко подумала, прежде чем принимать от него такую заботу.
Олег почему-то не сказал ей всей правды. Что сам к отцу с просьбой ходил. Берег мамино самолюбие. Пусть, мол, думает, что она для сына самый главный человек в жизни. Иногда брошенной мужем женщине не за что больше цепляться, кроме своей материнской самоотверженности. Если мама сама себе такой постулат придумала, что же – пусть.
Соня в отношения Екатерины Васильевны и Олега не вмешивалась, хотя многое ей казалось странным. А может, и не было в этом ничего странного… Кто знает. Сравнить-то все равно не с чем было. Ее мать и отец уж пятнадцать лет как на кладбище в родном городке лежали, Соню мамина сестра воспитывала, тетя Люба. Но за ней отродясь не наблюдалось такой истовой любви-самоотверженности. Да и откуда? Она ж в бабьем одиночестве всю жизнь прожила, своих детей не было. Это уж потом, когда гирю-племяшку с плеч сбросила, сошлась с кем-то. Присылала пару фотографий, вроде ничего мужичок. На вид плюгавенький, конечно, но какого уж Бог послал. Соня за тетю Любу рада была…
Отец Олега его потом и в смысле «перспектив» не бросил. Как-то сразу и резво двинулась карьера Олега вперед, слишком подозрительно резво, чтобы не разглядеть в этом невидимую власть нужной «волосатой руки». Соня только диву давалась, наблюдая, как муж шагает по строчкам административного штатного расписания! Через полгода – уже должность в информационно-техническом отделе! Еще через полгода – главный специалист! А еще через полгода – уже начальник отдела!
Правда, на этой должности Олег и остановился. Отец его полгода назад умер, не успел с бывшими друзьями-управленцами положенных коньяков выпить и шашлыков съесть. Так Соня до конца и не уяснила – кем он был.
А ее никто никуда не двигал. Самуил Яковлевич пригласить пригласил, но особо не баловал. Два года оттрубила в стажерах по полной программе. И «принеси-подай», и «за сладеньким к чаю сбегай» – всякое бывало… Служебную дедовщину, как говорится, еще никто на законодательном уровне не отменял. А как тряслась перед экзаменом, чтобы получить заветные корочки, это ж отдельная песня была! И потом, когда самостоятельно пошла в первый процесс… Она до сих пор его помнит, в мельчайших деталях. Так волновалась, что вместо принятого обращения к судье «ваша честь» ни с того ни с сего выпалила: «ваше величество»! Судья аж поперхнулась и долго выдохнуть не могла – рвущийся наружу смех сдерживала.
А потом ничего, пошло-поехало. Начали вырисовываться перспективы – и профессионально-амбициозные, и приятно-материальные, соответственно. Кто ж его знает, где бы она сейчас была, если б не оборвали карьерный взлет те самые две полоски на палочке-тесте? Две полоски, великая семейная радость, распахнутые счастьем глаза Олега, счастливый вздох Екатерины Васильевны. Да и сама она, помнится, ходила в таком же счастливом обалдении… Вплоть до самых родов ходила. А потом… Потом началась другая жизнь. Да кто ж знал…
Вообще-то, конечно, надо было знать. Зря она тогда на поводу у Олега пошла. Надо было своим умом жить, а не мужниными амбициями! Да еще эта привычка дурацкая – каждую мелочь, каждую деталь протекания своей беременности обсуждать… Требовала же врачиха из женской консультации – надо сделать тест на выявление врожденных пороков плода! А она зачем-то это требование на семейный совет вынесла…
