Мы пошли в мою комнату. Никита уселся на стул у компьютера, я на кровать. Сначала было долгое молчание, потом обмен взглядами: с моей стороны - выжидающим, с его - жалобным.
Первым тишину нарушил Рыбкин:
- Неужели тебе было плохо со мной? Неужели этот Абакумов чем-то лучше?
- Если тебя действительно интересуют ответы на эти вопросы, - пожала плечами я, - то пожалуйста: да и еще раз да.
- И чем он лучше? Чем?
- Он мужественнее. Смелее. Заботливее. Инициативнее. И он боролся за меня, несмотря на то, что я сразу сказала, что у меня есть парень! А ты при малейшей проблеме сбегал!
- Я сбегал? Да нет же! Я боролся!
- Боролся?! Это как же, интересно? Если бы я не пришла на выставку, то так бы и не узнала, что это ты написал мне записку с признанием! Ты просто подбросил бумажку и даже не позаботился выяснить, получила ли я ее! Я не опознала твоего почерка, а ты, вместо того чтобы обозначить себя, просто сдался! А что ты сказал, когда все прояснилось, тогда, на выставке?! «Кто я такой, чтобы обращать на меня внимание, бла-бла-бла…» Ты что, хотел, чтобы тебя пожалели?
- Раньше ты на это не жаловалась…
- Не жаловалась, потому что была ослеплена свалившимся на меня счастьем! Вернее, воображаемым счастьем! Какое же это счастье, если мне только и приходилось что бегать за тобой, оправдываясь? Сначала ты безоговорочно поверил сплетням Янки, потом купился на ее провокацию…
- Но ведь в итоге я оказался прав насчет этого твоего Абакумова!
- Тогда ничего еще не было! Ты сам подтолкнул меня к тому, чтобы я выбрала его, а не тебя! Ты постоянно отказывался от меня, постоянно сдавался!… Ты вообще вел себя не как парень!
- Не сочиняй!
- А что мне сочинять? У нас были такие отношения, как будто парень - я, а ты - девчонка! Мне приходилось ухаживать за тобой, уговаривать, развлекать… Я вообще не помню, чтобы ты мне звонил! Я всегда звонила первой!
- Я сегодня позвонил, - сказал Никита.
- Очень вовремя! Даже ногами пришел! А до этого тебя было не вытащить из дому! Все, что ты мог мне предложить, - это сидение в душной мастерской и выслушивание твоего нытья!
- Но ведь у меня было задание! Я должен был работать!
- Ну, если ты так занят, - ответила я, сбавив тон, - то, может, тебе вовсе и не надо никакой девушки? У тебя же нет на нее времени.
- И что, мне навсегда остаться одному?
- Ну, это как сам решишь. Ведь есть, наверное, люди, которые посвящают себя одному искусству. Или науке. Или чему-то еще.
- Но я не хочу так!
- Тогда подожди до того момента, когда сможешь полноценно совмещать искусство и девушку. И… когда повзрослеешь. Мне кажется, ты еще маленький.
- Неправда! - захныкал Никита. - Не маленький я! Я хочу быть с тобой не когда-то, а прямо сейчас!
- Сожалею, но я с тобой - нет.
Рыбкин опустил глаза и издал несколько громких, жалобных вздохов. Казалось, он близок к тому, чтобы расплакаться.
- Дать тебе воды? - спросила я.
- Лучше чаю… и бутербродик… с колбаской…
Никита был похож на грустного зверька, с которым мало того, что не играют, но еще и покормить забыли. Ладно, расставание расставанием, а угостить гостя надо. Я пошла на кухню, набрала там всякой всячины, налила чаю.
Мы с Никитой просидели еще с полчаса. Сперва он объяснялся мне в любви, затем оправдывался, потом стал критиковать Диму. Эту последнюю тему я сразу же пресекла. Разговор перешел на какие-то посторонние предметы: я поняла, что Никите по делу сказать больше нечего. В конце мне стало скучно, и я тонко намекнула, что пора бы уходить. Никита понял. На какой-то миг мне показалось, что, покидая мою квартиру, он выглядит уже не таким несчастным и жалким, как по приходе. Я сочла, что это добрый знак, и попрощалась, ни о чем не беспокоясь.
Вернувшись в свою комнату, я заметила, что Никита забыл носовой платок - такой старенький, синенький, в клеточку. Странно, а мне-то казалось, что все перешли на бумажные…
Настал вечер, а Дима, несмотря на вчерашнее обещание, не звонил. Впрочем, я была слишком воодушевлена нашим обретением друг друга, чтобы на него злиться. Ну мало ли, занят. А может, он любит звонить перед сном… Проверять не хотелось. Хотелось поговорить. К тому же погода уже улучшись, и мне пришло в голову пригласить своего нового кавалера на прогулку. Звонить первой мне было не привыкать… В общем, Димин номер я набрала без смущения и с самыми лучшими ожиданиями.
Но они не оправдались.
- Але, - ответил парень неприветливо.
- Привет! Это я. Как дела?
- Тебя интересуют мои дела? - язвительно сказал Дима. - Как интересно! С чего это вдруг?
- Ты что, Дим? Я хотела позвать тебя погулять…
- Ну спасибо! Я, пожалуй, обойдусь. С кем-нибудь другим иди гуляй!
- Но…
Дима бросил трубку.
Что случилось? У меня дежавю?
Неужто снова Ларченко постаралась? Но ведь Дима обещал не верить ей!
Или просто я ошиблась? Променяла любящего парня на того, который изначально хотел только посмеяться надо мной?…
Глава 10. Все тайное становится явным
На следующий день я проснулась разбитой, усталой и равнодушной ко всему. События последних двух недель меня совершенно измотали. Я потеряла подругу, потеряла одного парня, потеряла второго… И мне больше не хотелось ни разбираться в причинах, ни бегать за кем-то, ни умолять, ни пытаться мириться. Я устала. И отчаялась. Какой смысл во всей этой тараканьей возне?! Если бы у меня была настоящая любовь, настоящая дружба хоть с кем-нибудь, этого не случилось бы. Крепкие отношения не рвутся так просто. Видимо, у меня просто не было ничего настоящего. Я пребывала в иллюзии, что не одна. А теперь утратила ее…
Сначала я хотела вообще не выходить никуда из дома и провести день за компьютерными играми и чтением, однако ближе к вечеру оба эти занятия мне опротивели: вместо того чтобы отвлекать от печальных мыслей, они только больше подчеркивали мое одиночество. Ко всему прочему, бабушка, которой совсем недавно не нравилось, что я слишком много гуляю, принялась ворчать, что я «запечный таракан» и «скоро ослепну с этим компутером».
В общем, я решила прогуляться. Как всегда, прошлась по магазинам, ничего не покупая и глазея на товары, которые могли бы быть мне нужны при каком-либо фантастическом допущении. Сама не поняла, как оказалась возле своей бывшей школы, документы из которой забрала в этом июне. Было приятно прийти сюда просто так, а не по обязанности; прийти, никого уже не боясь и не от кого не завися. На площадке возле школы малышня гоняла мяч. Из самого здания доносились звуки дрели и молотка. Стоило приоткрыть входную дверь, как в нос ударил запах краски. Надо же, ремонт! В кои-то веки! Но мне его плодами уже не наслаждаться…
