Вот они, полюбуйтесь, господа финансисты.
Ей подставили стул. Села Настя. Это уже не та оборванка, что недавно окна мыла. Это женщина деловая, в строгом костюме, чем-то на банкира лондонского похожая и на гангстера из Чикаго.
– Это ваша половина. Должников у вас целая телефонная книга. Если хотите еще получить, мои условия: пятьдесят на пятьдесят. Фифти-фифти. Вы получите половину своих долгов. Остальное – мое. Если не согласны, сами с должниками разбирайтесь, письма пишите, а я себе работу найду. Не у вас одних проблемы с должниками.
15
– Можно узнать, откуда у вас такие сведения?
– Товарищ Холованов, я просто сообразил, что вы были моим пассажиром.
– Продолжайте.
– На фотографиях в газетах рядом с летчиком Холовановым всегда какой-то человек.
– Его зовут Ширманов.
– Этого я знать не мог, но лицо запомнил. Так вот, перед отходом из Архангельска у нас было две пограничные проверки: одна нормальная, а вторая… Ее возглавлял этот самый Ширманов в форме пограничника. Это ваш человек. Я знал, что «Амурлес» специально построен так, чтобы можно было тайно людей перебрасывать. Я предположил, что ваш человек для вас место проверяет.
– Правильное предположение. Капитан Юрин, мне нравится ваша сообразительность. И нравится откровенность. Если бы вы начали хвостом вертеть, то я бы вас расстрелял. Но вы мне не врали, капитан. В общем, так, вы мне подходите. Предлагаю работать на меня. Возможно, что Ширманов скоро пойдет на повышение, а его место освободится…
16
Переглянулись финансисты. И генеральный директор банка «Балерика ТС» молча кивнул.
Глава 26
1
– Я проиграл. Ты, Мессер, оказался прав. Как ты и предупреждал, Жар-птица сразу вышла из-под контроля. Сорвалась, как Каштанка с цепи. Подъезжай сегодня вечером на мою ближнюю дачу, там все будут. Выпьем, закусим. Я не гордый. В людях никогда не ошибался. А тут… Раз проиграл, полезу под стол, себя козлом назову…
– Сегодня, Сталин, не могу. Спасибо за приглашение. Боли головные… В следующий раз, а?
– Пусть в следующий. Как я в ней ошибся, до сих пор не пойму. Но и ты, Мессер, иногда ошибаешься. Давно тебя спросить хочу… Что ты там в берлинском цирке болтнул?
Ждал давно Рудольф Мессер этого вопроса от Сталина. Сам хотел ему рассказать, да все как-то момент не подходил.
– А разве тебе не доложили, что я там болтнул?
– Доложили сто разных ответов. И все очень умные. А мне кажется, что ты сморозил чепуху. По тебе вижу. Ты сам своего ответа стесняешься.
– Да, – сознался Мессер, – сморозил такое, до сих пор уши горят. Хорошо, что люди все перевирают, а то и по улицам ходить стыдно.
– Так что же ты такое сказал?
– Сказал, что Гитлер на восток пойдет…
– Какая ерунда. Сначала Гитлер пойдет против Франции и Британии. Пока с ними не развяжется, против нас не пойдет. На два фронта Германия воевать не может. Это самоубийство. Зачем Гитлеру самоубийство?
– Я все это понимаю. Но ляпнешь иногда…
– Ты, чародей, просто устал. Тебе надо отвлечься. Хочешь на курорт? У меня в Ялте домик небольшой… Там сейчас никого.
– Нет, я просто хочу энергии накопить на публичных выступлениях. Можно мне по твоей стране проехать?
– Езжай.
2
В прекрасном городе тихая, но стойкая сенсация: увядающая «Балерика» расцвела. Вверх поперла. Паровозом. У конкурентов интерес: в чем секрет успеха? Самые пронырливые пронюхали: генеральный директор «Балерики» давно искал сотрудника с феноменальными математическими способностями и нашел – сеньорита Анастазиа так деньги считает, что банку только прибыль.
А другие говорят, что просто генеральный директор нашел сотрудника, который убедительно с должниками говорить умеет, к каждому должнику – индивидуальный подход, такие аргументы для каждого находит, что должники сразу все долги возвращают, да еще и с процентами.
Еще и такое говорят: колдунья она. Глазищи-то во какие! Приносит каждое утро на совещание директоров по два пустых чемодана, глянет на них – але, оп! И чемоданы деньгами наполняются.
Не думала Настя не гадала. Но обрушился на нее водопад заказов. С «Балерикой» особые отношения, но почему бы и другим банкам не помочь? Потому первый батальон Лейб-гвардии Компьенского полка в Париже работает. Второй – в Мадриде. Третий и четвертый батальоны – по всему побережью: от Гибралтара до Монте-Карло. Почему-то должники на средиземноморских курортах прятаться любят. А разведывательная рота по всему миру гастролирует. Должники в Вашингтоне прячутся, и в Мельбурне, и в Гаване.
А где разместить штаб полка?
3
Ворошилов, Куйбышев, Киров, Сталинград… Поднимает чародей волнение советской (самой благодарной в мире) публики, ее восторг. Начинает с тех вопросов, на которые сами задающие ответ дадут. Понемногу переходит к тем вопросам, на которые они ответа не знают. Потом поднимается к тем вопросам, ответы на которые повергнут публику в экстаз и безумие.
Не ради денег чародей в цирке работает. Вовсе нет. Он давно отрекся от денег. Ему хорошего пива вечером шесть кружек… да шницель ядреный, да перину пуховую, да девок дородных штук пять под перину… Больше ему и не надо.
4
У начальника полиции Балеарских островов сеньора Дуфадоса – посетитель.
Посетитель известный, на острове уважаемый.
– Здравствуйте, сеньор начальник.
– Здравствуйте, Птица огня.
– У меня к вам дело.
– Слушаю вас, Птица огня.
– Сеньор Дуфадос, над миром поднимается новая мировая война. Мы не знаем, где разразится она и в какую сторону повернет.
– Мы этого не знаем, – сокрушенно подтвердил большой полицейский начальник.
– Я бы на время войны, а она мне представляется неизбежной, хотела оставаться на Балеарских островах, жить тут у теплого моря, никого не трогать… Но я иностранка, к тому же – бедная сирота.
– Чем тут поможешь?
– Мне помощи не надо. Я бы только просила вас не придираться ко мне попусту. В дела полицейского департамента Балеарских островов я пока не полезу, вам мешать не буду. Было бы хорошо, чтобы и вы…
Так с начальником полиции никто еще не разговаривал. Такой тон он сам для себя определил как вежливую наглость… За этим что-то скрывается… Много о сеньорите Анастазиа начальник полиции знает. Убийца она. Правда, судить ее не получится, никто свидетельствовать не пойдет. Болтают дураки, что это ангел ее защитил. А начальника не проведешь. Ему-то точно доложили, что она взглядом убила. Потому против нее никто свидетельствовать не будет. Знает народ: взглядом придушит. С другой стороны, молва на ее стороне, верит народ – тут была самозащита в чистом виде. Не надо было великолепному Родриго на нее рыпаться. Известно совершенно точно: она ему две тысячи песет давала, чтобы отвязался, так ему того мало показалось. Вот и схлопотал.
