— Она спит!
Тирант вздрогнул. Эстефания хотела погладить его по лицу, чтобы он успокоился, но в темноте случайно ткнула его пальцем прямо в глаз, так что Тирант с трудом удержался от вскрика.
Он накрыл ладонью колено Кармезины и чуть надавил, раздвигая ее ноги. Должно быть, принцессе снилось что-то приятное, потому что она охотно подчинилась, и Тирант без труда проник туда, где было и сладко, и горячо. А потом уж никакая сила не смогла бы его остановить, даже если бы ему отрубили голову.
Наполовину разбуженная этим вторжением, принцесса вскрикнула:
— Эстефания! Да что это вы делаете? С ума вы сошли?
— Я здесь, здесь, — пролепетала Эстефания и погладила лоб и волосы принцессы.
— Кто здесь? — закричала Кармезина, ощутив тяжесть мужского тела и влажную боль между ног. — Помогите!
Тирант освободил ее и лег, вытянувшись, рядом. Она вслепую несколько раз ударила его, продолжая звать на помощь.
— Тише, тише, — шептал он, но Кармезина не слышала его, да он и сам себя не слышал.
Эстефания быстро зажала принцессе рот, в спешке поцарапав ей щеку.
— Да замолчите вы! — сказала Эстефания. — Вас весь дворец услышит — то-то вы осрамитесь! И с чего это вы так всполошились? Что такого ужасного с вами произошло?
А Тирант наконец немного пришел в себя и, хотя голова у него и кружилась, поцеловал принцессу в уголок рта и приложил лоб к ее плечу. Кармезина опустила ладонь на его затылок и узнала по прикосновению волосы и шею севастократора. И еще она ощутила, что он плачет.
— Тише, — сказала Кармезина возлюбленному. — Эстефания права. Если мы будем шуметь, переполошим весь дворец, а ведь поблизости спит моя матушка, да и нянька Заскучавшая Вдова — в соседней комнате. Вы ведь не хотите меня опозорить?
— Нет… — сказал Тирант.
Они обнялись и прижались друг к другу.
И тут с порога прозвучал голос няньки:
— Что с вами, дитя мое, Кармезина? Опять дурные сны?
Тирант с беззвучным стоном скатился с кровати на пол и забрался под полог, а Заскучавшая Вдова уверенным шагом прошла через темную спальню, как делала это тысячи раз, и уселась рядом с Кармезиной. И Тирант, если бы захотел, мог бы укусить зловредную няньку за ногу, так близко она находилась.
— Вы кричали, — говорила между тем Заскучавшая Вдова. — И всё спрашивали: «кто здесь? кто здесь?» — должно быть, какое-то страшное видение!
— Нет, ничего, — сказала Кармезина, больше всего на свете боясь, что Тиранта обнаружат под ее кроватью и, хуже того, заметят, что сама она больше не девица. — Ступайте, нянюшка, я теперь буду спать.
Но Заскучавшая Вдова все не уходила. Она хорошо знала свою Кармезину и по голосу слышала, что воспитанница ее что-то скрывает. И поскольку кое-какие подозрения у няньки имелись, она решила на сей раз докопаться до истины.
— Мне хотелось бы удостовериться в том, что все у вас в порядке, — сказала Заскучавшая Вдова. И стала поправлять покрывала, чтобы плотнее закутать принцессу.
Она суетилась и приговаривала какие-то успокоительные слова о том, что всех-де ночных призраков она сейчас разгонит, чтобы никто не мешал почивать ее девочке; и от этих слов принцессу бросало то в жар, то в холод, потому что она готова была отдать все на свете за то, чтобы избавиться от докучливой нянькиной опеки.
— Да уйдите же наконец! — закричала принцесса, потеряв терпение.
Тут в дверь застучали и начали спрашивать, в чем дело и почему принцесса так шумит.
— Убирайтесь, убирайтесь все, дайте мне заснуть! — возмущенно крикнула Кармезина и села в кровати.
— Что такое? Что там творится? Почему в спальне ее высочества такой шум? — донесся голос императрицы.
Тут поднялась невообразимая суета. Кармезина рухнула в постель и безвольно уставилась в полог.
— Принесите свечи! — распоряжалась императрица. — И откройте в конце концов эту дверь! Кто ее запер?
Заскучавшая Вдова подбежала к двери спальни, чтобы отпереть ее и впустить императрицу и служанок, а Эстефания между тем наклонилась и схватила за волосы Тиранта, который ни жив ни мертв хоронился под кроватью.
— Выбирайтесь! — прошипела сквозь зубы герцогиня Македонская. — Живо!
Он встал на четвереньки. Раненая нога не на шутку разнылась, и теперь Тирант едва мог ковылять, а Эстефания безжалостно тащила его за собой в гардеробную. Едва только оба они скрылись там, как на пороге заплясали маленькие оранжевые огни: служанки прибежали со свечами, а Заскучавшая Вдова наконец-то совладала с засовом. Спальня Кармезины наполнилась встревоженными женщинами.
Императрица была в просторных ночных одеяниях, Заскучавшая Вдова, как выяснилось, — в колпаке и широченных красных шароварах, снятых с какого-то турка, не иначе; большинство служанок щеголяло в коротких рубашках, а четыре или пять их оказались совершенно голыми. Все они забегали но комнате, выискивая возможного злодея, который прячется в спальне ее высочества.
Императрица подбежала к дочери и посветила ей в лицо.
— У вас щека исцарапана! — испугалась императрица. — И отчего вы кричали, дитя мое?
— Здесь была крыса, — сказала Кармезина. — Я спала, а мерзкая тварь пробежала по моему лицу! Как, по-вашему, матушка, разве не должна я была вскрикнуть, чтобы прогнать ее? И что было бы, если бы я криком не отогнала ее? Она могла бы, чего доброго, укусить меня за нос или съесть мои глаза!
— Избави нас от этого Боже! — Императрица обняла принцессу и прижала ее к груди.
Между тем Эстефания втолкнула Тиранта в гардеробную, а оттуда увлекла в туалетную, где имелось небольшое окошко для доступа свежего воздуха.
— Внизу есть крыша, — сказала Эстефания. — Полезайте на нее и переждите переполох, а потом как-нибудь спускайтесь вниз и уходите. И постарайтесь сделать так, чтобы вас не заметила дворцовая стража, не то пойдут разговоры о том, что севастократор гуляет по крышам, точно заблудившийся кот.
— Если бы я был котом! — вздохнул Тирант.
— Посмотрите в гардеробной! — распоряжалась Заскучавшая Вдова.
— Быстрей! — прошипела Эстефания и вытолкнула Тиранта в окно. Она услышала грохот, треск и затем какой-то странный приглушенный шум. Но, боясь привлечь к окну лишнее внимание, герцогиня поскорее затворила раму и вышла из туалетной.
Это было проделано вовремя, потому что как раз в этот самый миг в гардеробную входили служанки и несли с собой свечи.
— Слава Богу, свет! — воскликнула Эстефания как ни в чем не бывало. — Нашли вы что-нибудь?
— Принцесса жалуется на большую крысу, — объяснила одна из служанок, широко зевая. — Но мы здесь все осмотрели и никакой крысы не обнаружили.
— Ни следа большой крысы! — подхватила вторая служанка.
