— Ладно, — сказал наконец Моран, — с формальностями и сентиментальностями покончено, переходим к делу. Тот факт, что мы встретились после того, как ваш круиз по Истинному миру завершился, можно смело отнести к разряду чудес.
— То есть? — подняла брови Деянира.
— То есть мы не должны были встречаться! Вы — первые, кому удалось меня найти. Вон, Авденаго — он знает…
— Угу, — подтвердил Авденаго.
— А где Денис? — спросила вдруг Деянира.
— Ну, Денис, он… ну… — промямлил Моран.
А Авденаго спокойно объяснил:
— Дениска сразу же рванулся обратно, в Истинный мир. У него там друзья остались, незавершенные дела. Девчонка, кажется. Эльфийка вроде бы. И вообще он, по-моему, очень хотел обратно на свою войну.
— Ясно, — проговорила Деянира и постучала пальцами по столу.
Моран завороженно смотрел на ее тонкие белые пальчики. К среднему прилипла капелька джема. Морану очень хотелось слизнуть ее, но Деянира сунула палец в рот и все облизала сама.
«Хорошо, что я — не человек, — подумал Джурич Моран. — Будь я человеком, мне бы пришлось признаться себе в том, что я — старый сладострастник, что долгое отсутствие подруги меня бесит и что я начинаю заглядываться на девчонок, с которыми лучше бы мне не вступать ни в какие… гм… отношения. Но к счастью, я не человек, а для троллей нет ничего зазорного в откровенных мыслях о женщине. Наоборот, это весьма почетно. И для женщины тоже. Если троллиха вызывает подобные мысли… или, к примеру, если кто-нибудь воображает троллиху совершенно голой… и особенно ее хвост… То это к чести и для троллихи, и для того, кто о ней воображает».
Он сунул в рот сразу два «пирожных» и громко захрустел.
— Фотоаппарат взорвался, — сказал Авденаго.
Моран побагровел и приложил все усилия к тому, чтобы не поперхнуться. А Деянира застыла на месте.
— Я говорю, что камера тю-тю, — повторил Авденаго. — Мы ведь нарушили правила. Я не знаю, кто установил эти правила и в чем их смысл, но знать такие подробности и не требуется. Мы же не задаемся вопросами, почему за неумышленное убийство дают семь лет, а не десять… или еще что-нибудь. Это как уголовный кодекс.
— Тебе видней, — рассеянно проговорила Деянира, явно думая о другом.
— Ну вот, — продолжал Авденаго (Моран по-прежнему не дышал с набитым ртом и багровел все больше и больше), — а мы, кажется, вообще против всех законов пошли. И Морана отыскали, и на второе путешествие решились. Вот камера и лопнула.
И тут Моран тоже лопнул. Целый фонтан крошек и слюны разлетелся во все стороны. Моран широко разинул рот и заорал:
— Ну да!.. Все к чертовой матери!.. Мой бизнес! Мой любименький бизнес! Являетесь тут и все портите! А на что я жить буду? Этого вон, гнилозубого уродца, — он кивнул на Авденаго, — его на что я буду кормить? И сам, между прочим, кормиться? А? Ты меня прокормишь? — Он ткнул пальцем в Деяниру. — Ты? Своими вышитыми цветочками?
Деянира с ледяным достоинством отпила чай из чашки. Еще и мизинчик оттопырила, мерзавка. Образчик мещанского хорошего тона.
А Авденаго встал и буркнул:
— Я принесу салфетки и тряпку.
Моран в бешенстве запустил в него своей чашкой. Авденаго вздрогнул, когда его стукнуло между лопаток и горячий чай облил ему спину, но не обернулся.
— Свинья! — крикнул Моран Джурич. Из его глаз хлынули слезы.
* * *
— У моей матери много врагов, — сказала Енифар.
Вечер милосердно смягчал краски, солнечный свет становился тихим, и троллиный мир погружался в кратковременное состояние покоя, когда даже Арилье чувствовал себя здесь приютно.
За полтора дня они пересекли равнину и вошли в лес. Поначалу дорога вела сквозь светлую рощу, где деревья стояли на значительном расстоянии друг от друга; здесь все было пронизано солнцем и зелень сверкала, как будто каждый лист был вырезан из тщательно отполированного полупрозрачного самоцвета, а не просто вырос сам по себе на самой прозаической ветке.
Затем местность пошла под уклон, и растительность сделалась мрачнее и гуще. На маленькой поляне — крохотной плешке, поросшей очень короткой жесткой травкой, — Арилье решил заночевать. И он, и Енифар устали, им следовало бы хорошенько выспаться. Что до лошадей, то они, как и подобает троллиным скакунам, к траве отнеслись с полным презрением и отправились в чащу на охоту — за какими-нибудь грызунами, коль скоро всадники не позаботились забить для них жирного кабана.
— Я к тому, что они вполне могли оказаться врагами моей матери, — повторила Енифар, растягиваясь на траве.
Арилье свернул свой плащ и положил ей под голову. Она приняла его услугу, даже не поблагодарив, привычно. Он коснулся пальцами ее волос.
— Твоя мать достаточно знатна, красива и богата, чтобы иметь злых врагов, — согласился Арилье. — Однако Эхуван мертв, а Нитирэн прочно утвердился в своем положении вождя, и вряд ли он станет тратить время и продолжать преследовать родню поверженного соперника.
— Нитирэн думает на десять шагов вперед, в то время как обычный тролль — только на три, — сказала Енифар. — А умный тролль — на пять. Самые умные — на семь, но не больше. Нитирэн умнее всех, поэтому он и победил.
— Хочешь сказать, у Нитирэна могут иметься какие-то очень отдаленные планы?
— Я уже сказала все, что хотела, — пробурчала девочка. — Я есть хочу.
— У меня осталась лепешка, — предложил Арилье.
— Давай сюда.
Она схватила последнюю лепешку, разорвала ее пальцами и принялась запихивать в рот кусочки. Арилье озабоченно наблюдал за ней. Его тревожило случившееся, и он не понимал, почему сама Енифар так беспечна.
Дожевав, Енифар вдруг спросила:
— А ты голоден?
— Не слишком.
— Ой, а у нас еще есть? Вдруг ты голоден!
— Нет, у нас больше нет, но я не голоден.
— Ну хорошо, — успокоилась она. — А то я боялась, что съела последнее, а ты голоден.
— Все в порядке, Енифар. Я достаточно толстый.
— Ой, ну только не ври, — пробубнила она. — Я всегда вижу, когда ты врешь.
Арилье вернулся к теме, которая занимала его куда больше:
— А твой отец?
Енифар, начавшая было дремать, встрепенулась:
— При чем тут мой отец? Когда мы отыщем его в Калимегдане…
— Твоего отца нет в Калимегдане, да и нигде в Истинном мире, и ты об этом знаешь! — рассердился Арилье.
Он не мог избавиться от досады. Вот заладила стрекоза: найдем да найдем Джурича Морана. Никого они там не найдут, в этом их хваленом Калимегдане… Разве что зададут пару вопросов. Да и то вряд ли получат ответы. Во всяком случае, ответы, которые могли бы их удовлетворить. Не будет им никакой помощи от Мастеров. В своем неистовом желании заполучить обратно дочь, Аргвайр наградила путников несбыточными надеждами и неверным направлением впридачу.
