Глава девятая
В жизни Дениса еще не случалось такого странного времени. Когда они с Авденаго затевали свою авантюру, все выглядело сравнительно просто: тролль поселяется в квартире Мандрусовых на короткое время; потом они находят Морана, и Авденаго благополучно перебирается к своему хозяину. Между тем Анна Ивановна приезжает с дачи, полная заново перемолотых идей и свежих впечатлений. А молодые люди, если повезет, снова отправляются в Истинный мир — заканчивать там незавершенные дела.
Однако день возвращения Анны Ивановны близился, а Моран по-прежнему оставался недостижим. И, в умножение проблем, к Авденаго прибавилась еще и Деянира.
Поначалу она только ела и спала. И еще хозяйничала в косметических запасах Анны Ивановны.
— У твоей матери что, нет даже аллергии на комаров? — возмущенно спросила она Дениса в первый же день.
— Тебя покусали комары? — удивился Денис.
Деянира смерила его раздраженным взглядом. Если неведомый Евтихий и впрямь решился связать свою судьбу с этой девушкой — многое придется вынести Евтихию.
— Ты видел, в каком состоянии у меня кожа? — осведомилась Деянира.
Денис послушно принялся ее рассматривать.
Она отмахнулась:
— Прекрати!
— Я просто не понял, как это связано с аллергией на комаров, — признался Денис.
— Мне нужна любая мазь, которая снимает раздражение кожи и слизистой, — снизошла Деянира. — Можно, например, от ожогов. Лучше, конечно, без гормонов.
— Так бы и говорила, — обиделся Денис. — Я схожу в аптеку.
— Нужна еще гигиеническая помада, — прибавила Деянира. — И маска для лица. Гипоаллергенная. Лучше две: очищающая и питательная. Запомнишь?
— Я лучше запишу, — сказал Денис.
Из аптеки он принес пакет, тесно набитый таинственными коробочками.
Деянира заняла спальню Анны Ивановны. Заявила, что у нее серьезный стресс и поэтому-де ей необходимо отлежаться. Она убрала со столика очки Анны Ивановны, недочитанный любовный роман, таблетки от головной боли и какое-то неопознанное гомеопатическое средство, и разложила тюбики, купленные для нее Денисом.
То и дело Деянира требовательно стучала в стенку, и тогда Денис приносил ей чай с печеньем. Деянира всегда представала ему в каком-нибудь новом ужасающем виде: то с маской на лице, то с жирно намазанными губами, то с тампонами на веках.
В последний раз она призвала к себе Дениса около одиннадцати вечера.
— Нужно немедленно поехать на канал и собрать все нитки, которые вы из меня вытащили, — заявила она.
— Что?! — Денис даже поперхнулся от неожиданности.
— Долго объяснять, — сказала девушка. — Просто они могут оказаться весьма ценными.
— В каком смысле?
— В таком смысле, что они могут представлять значительный интерес.
— Мы говорим сейчас о твоей блевотной пряже?
— Выбирай выражения, — строго приказала Деянира.
— Еще напомни мне о том, что в Истинном мире ты превосходила меня по социальному статусу.
— Я и в здешнем мире тебя превосхожу, — фыркнула Деянира. — Поезжай на канал и подбери нитки. Я их, так и быть, сама отстираю.
— Может быть, лучше утром? — спросил Денис безнадежно. Он уже понял, что она будет настаивать.
— Утром их подметет дворник, — сказала Деянира. — Я уже размышляла над этим. Раньше хорошо было, дворники не работали, и мусор лежал на месте неделями. Потеряешь квитанцию, а потом запросто ее найдешь. Отрадно, конечно, что Питер стал чище, но есть и оборотная сторона: за нитками придется ехать прямо сейчас.
— А раньше ты сказать не могла? — осведомился Денис, выразительно поглядывая в черное окно. — Ну хотя бы часа в четыре?
— В четыре часа я лежала почти без сознания… — с достоинством отвечала Деянира. И прибавила примирительным тоном: — Мне это самой только что в голову пришло. Насчет ниток. Я тебе честное слово потом объясню, почему это так важно… — Она величественно отпустила Дениса, махнув ему расслабленной кистью: — Ступай же. Поезжай на канал и забери эти нитки, умоляю.
«Наверное, я должен радоваться тому, что она не назвала меня „голубчик“, — подумал Денис сердито, выходя из ее комнаты. — Барыня нашлась».
Авденаго отнесся к требованию Деяниры вполне серьезно.
— Мы имеем дело с Мораном, дружище, — сказал он, выслушав рассказ Дениса об очередной придури их нового партнера. — Тут ни одной мелочью пренебрегать не стоит. Если тебе лень ехать, я сам скатаюсь, только денег дай на дорогу и на пиво.
Денис ему дал пятьдесят рублей. Авденаго посмотрел на купюру укоризненно, но ничего говорить не стал.
* * *
Итак, в доме появилась девушка, а это — нечто, совершенно не похожее на маму. То и дело ванна оказывалась запертой, холодильник — несмотря на наличие в нем некоторых вполне съедобных продуктов — был объявлен «совершенно пустым», а у Дениса существенно прибавилось хлопот и расходов. Зато посуда была теперь вся перемыта и притом очень тщательно.
Кроме того, Деянира изумительно зашила все прорехи на одежде — своей, Дениса и Авденаго.
Разноцветная пряжа, привезенная с канала и отстиранная средством «Ворсинка», сохла в гостиной на бесплатных газетах «Мой район» и «Метро». Если бы Денис был кошкой, он бы выгибался дугой и угрожающе шипел всякий раз, когда проходил мимо этой кучи.
— Ты не хочешь позвонить родителям? — спросил Деяниру Денис на третий день ее возвращения.
Девушка выглядела уже вполне прилично. Отечность век прошла, губы тоже начали заживать. Только уши еще побаливали.
Деянира лежала в постели и рассеянно просматривала каталог «Икеа» за последний квартал. Анне Ивановне эти каталоги регулярно привозила приятельница, которая работала неподалеку от магазина «Икеа». Анна Ивановна сама туда не ездила, слишком далеко, да и незачем, но каталоги охотно листала и время от времени мысленно прикидывала — какую вещь она хотела бы прибрести. Помечтаешь-помечтаешь над каталогом — вот тебе и радость, вроде как от покупки. Это ведь неправда, что невозможно насытиться одним только запахом. Анна Ивановна, например, запросто проделывала такой фокус.
Услышав о родителях, Деянира опустила каталог на одеяло и сильно побледнела.
— Что? — испугался Денис. — Они умерли?
— Кто? — спросила Деянира.
— Твои родители — «кто»!
— Почему умерли? — еще больше побледнела Деянира.
— Не знаю… А чего ты пугаешь?
— Я? — она возмутилась, задышала. — По-моему, это ты меня всякими глупостями пугаешь… Нет, я просто… Тьфу ты, из-за тебя все мысли в голове путаются… Денис, я не знаю.
Он сел на край ее постели, как часто сиживал с мамой, когда еще был маленьким.
