Так что оставалось пальто или, что вероятнее даже в такой сравнительно холодный июнь, жакет: одежда, которую сестра Хантер немедля сняла бы, войдя в помещение, где собираются прочие люди, и, следовательно, число волос на ней было бы значительно меньше, — но в которой при этом Хантер могла быть, когда несла девочку, как это было в поезде Эл на Третьей авеню — крепко прижимая к груди.
Что и говорить, объяснение хитроумное — и когда детектив-сержант Люциус закончил, все мы, включая его брата, вознаградили его всплеском аплодисментов. Все беспокоились, сможет ли Кэт заполучить искомый предмет, но я утихомирил переживания: без лишних слов дал понять, что вряд ли нашлось бы много повседневных вещей, которые Кэт не смогла бы стащить, будь у нее на то достаточная причина.
Потом встал вопрос о том, что же делать с подвалом сестры Хантер. Мисс Говард вывесила на стену выполненный ею чертеж, и братья только что не обнюхали его. Остальные принялись бомбардировать мистера Мура подробными вопросами, на большинство коих он не был готов ответить даже несмотря на то, что беспрепятственно гулял по этому подвалу.
— Я же ребенка искал, господи боже! — запротестовал он после того, как кто-то осведомился, не заметил ли он каких участков бетона или кирпича, казавшихся новее обычного. — Я понятия не имел, что мне должно производить археологическое исследование. Обычный подвал — печь, какие-то шкафы, садовый инструмент и земляной пол. Кажется, были еще полки с консервами, хотя и не скажу точно. Ну знаете, как обычно, артефакты домохозяйства — старая мебель, несколько картинных рам…
— А располагалось оно все вот так? — уточнил доктор, разглядывая чертеж.
— Именно.
Доктор разочарованно вздохнул:
— Определенно ничего выдающегося. Правильнее всего, я полагаю, найти подрядчика, который выполнял работы.
— О, — мисс Говард подняла голову: глаза ее расширились, будто она осознала, что вспомнила нечто упущенное. — Но он умер. Мы спрашивали.
Доктор повернулся к ней:
— Он — что?
— Умер, — просто ответил за нее мистер Мур. — Умер сразу после окончания работ. Видимо, был другом клерка, с которым мы говорили в Архивном бюро. Он там много в записях рылся.
Доктор начал тереть виски:
— А клерк случаем не сказал, от чего тот умер?
— Сказал, — ответствовал мистер Мур, рассеянно покопавшись в карманах и извлекши старый кусок завернутого в бумагу баттерскотча.
[28]
— А-а, вот и пропитание!
— Мур! — нетерпеливо бросил Доктор.
— Гм? А, да. Подрядчик. Его имя здесь — прямо на разрешении. — Шумно пососав ириску, он вытащил лист бумаги. — Генри… Бейтс. Контора у него была в Бруклине. В общем, с ним приключился обширный инфаркт спустя пару дней после окончания работы у Хантер. И я его не виню. Работай я у этой леди, со мной бы стряслось то же самое.
Доктор лишь со вздохом покачал головой, не опуская рук. Видя это, мисс Говард еще больше занервничала:
— Думаете, это важно, доктор?
Тот поднял голову, пальцами натянув кожу под глазами:
— Меня действительно поражает это странное совпадение, да.
— В этом деле у нас уже было одно совпадение, — заявил мистер Мур, беззаботно отмахиваясь. — Нельзя доверять такому их количеству.
— Я бы не стал доверять ни одному из них, Мур, — прогрохотал в ответ доктор, — будь они действительно совпадениями! Маркус, предлагаю вам выяснить все, что сможете, о подрядчике Генри Бейтсе из Бруклина. Не исключено, что у него была семья.
— И они будут осведомлены о его состоянии здоровья, — кивнул Маркус, записывая имя на листке.
Мисс Говард схватилась за голову:
— Ну конечно же! Вот проклятье…
— И какого же дьявола ты так разнервничалась? — осведомился мистер Мур, и, должен сказать, даже мне показалось, что он не вполне соображает, в чем дело. — Ну случился у человека сердечный приступ. Что с того?
— Мур, — проговорил доктор, пытаясь сохранять терпение насколько возможно. — Не припоминаете ли вы случайно доктора Холмса, массового убийцу, чье существование доставляло в прошлом году столько волнений вашей бабушке?
— Ну разумеется, — отозвался он. — Кто же его не помнит? Поубивал черт знает сколько народа в своем «замке пыток».
— Именно, — кивнул доктор. — В «замке пыток». В кажущемся бесконечным лабиринте потайных комнат и камер, каждая из которых была спроектирована Холмсом лично для определенной ужасающе садистской цели.
— И? — вопросил мистер Мур. — Как одно связано с другим?
— Знаете, что этот Холмс совершил первым долгом, когда замок был закончен?
Выражение лица мистера Мура оставалось простодушным:
— Убил кого-нибудь, я полагаю.
— Верно. Он убил человека, который один на всем белом свете, кроме него самого, знал точный план места.
Наконец шумному чавканью мистера Мура пришел конец.
— О-оу… — Он медленно поднял глаза. — Но это же был не…
— Да, — тихо ответил доктор. — Его подрядчик.
Переводя взгляд с одного лица на другое, мистер Мур внезапно встал.
— Я еду в Бруклин, — бросил он, метнувшись к входной двери, прежде чем его успели обвинить в каком-нибудь упущении всерьез.
— Я с вами, — заметил Маркус, следуя за ним. — Бляха может пригодиться.
— Нам нужна точная причина смерти! — крикнул доктор вслед, когда за ними закрывалась решетка лифта. — А также любые подробности этой работы, которыми он мог поделиться с семьей, если таковая имелась!
Входная дверь громко хлопнула, и прочим из нас осталось лишь слушать, как доктор расстроенно бормочет:
— Мне следовало быть умнее. И в холодную погоду Джону нелегко сохранять сосредоточенность, но летом-то… — Он прервался и снова посмотрел на схему. — Подвал, — тихо повторил он. — Подвал…
Мисс Говард подошла и встала рядом:
— Мне действительно жаль, доктор. Это мне стоило подумать лучше.
Доктор старался быть милосердным:
— Вряд ли оно стоило нам большой потери времени, Сара, — сказал он. — И даже если мы в самом деле обнаружим какую-нибудь ужасную тайну устройства этого подвала, вопрос останется прежним — что нам с этим делать? Прямое обращение в полицию с учетом позиции сеньора Линареса исключено — не только из-за опасности для сеньоры, но и в силу дипломатического иммунитета. Обитатели Малберри-стрит ни за что не станут противоречить пожеланиям иностранного сановника, даже если нам удастся убедить их сие дело расследовать. А опасность, которую представляет для нашего отряда возвращение в этот дом, сейчас вполне очевидна — одно слово Элспет Хантер, и мы очутимся, как сказала мисс Девлин, на дне реки. К, тому же остается наш неопознанный друг с его стрелами и ножами…
