Доктор подступил ближе к ней:
— Я усматриваю здесь смысл, Сара.
Та пожала плечами:
— Боюсь, немного затасканный. Символы — женщины, люди — мужчины. И то же самое — у статуй в том зале. Случайная богиня или какой-нибудь безымянный идеал красоты и женственности, произрастающий из мужской головы, — вот и все женские формы. Фигуры же с именами, изваяния личностей, оставивших след в истории? Одни мужчины. Скажите мне, чему это может научить маленькую девочку, когда та вырастет?
— Ничему путному, боюсь, — смущенно улыбнулся доктор, нежно обнимая ее за локоток. — А совокупный эффект минувших тысячелетий только усугубляет положение. Женщины на пьедесталах… Перемены близятся, Сара, хотя и, как мне представляется, со скоростью ледника. Но они придут. Не век вам пребывать идеализированными, поверьте.
— Но это же извращенная идеализация, — воскликнула мисс Говард, слегка топнув ногой и вскидывая свободную руку. — В ней столько же диффамации, сколько и преклонения. Послушайте, доктор, я не воспринимаю это как сугубо философское обсуждение. Я пытаюсь понять, что же могло привести сюда эту Хантер. Вавилоняне и ассирийцы с их богиней Иштар, матерью всего сущего, — и в то же время богиней войны, жестокой карающей стервой… — Она мельком глянула на меня. — Ой, извини, Стиви…
В ответ я мог только заржать:
— Будто бы я ничего хлеще не слыхал.
Она тоже ухмыльнулась и продолжила:
— А греки и римляне с их богинями-интриганками, изменницами? Или индусская Кали, эта их «Священная Матерь», сеющая смерть и порок? Эта извечная дву-ликость…
Глаза доктора сузились:
— Вы думаете о явных противоречиях в поведении Элспет Хантер?
Мисс Говард кивнула, хоть и медленно:
— Полагаю, что да. Хотя я не до конца уверена в такой связи. Но… сеньора Линарес сказала, что женщина в поезде, как ей показалось, являла искреннюю заботу к Ане. И при этом походила на хищное животное. Сейчас мы выясняем, что она была сестрой милосердия и работала в одной из самых трудных — и уважаемых — областей. Врачи считали ее героиней, другие сестры — убийцей.
В этот момент к нам трусцой приблизился Сайрус, оставшаяся троица шла за ним.
— Ничего интересного, доктор. Хотя детектив-сержант желает пройти до конца.
— Хорошо, — ответил доктор. — Передайте, что мы к его услугам. — И, уже обращаясь к мисс Говард: — Пока что запомните все, о чем сейчас размышляли, Сара. Я тоже что-то ощущаю, однако все еще слишком смутно.
Тут к нам присоединились Айзексоны и мистер Мур. Люциус занял место в центре круга, по-прежнему записывая.
— Так, — начал он, указывая на ступени «Метрополитэна». — Сеньора Линарес с Аной покидают музей около пяти часов. — Он показал на гигантский котлован строительной площадки. — Рабочие уже ушли или уходят. Это четверг, так что они намерены вернуться утром, а значит, не особо утруждают себя уборкой, как перед выходными, следовательно вокруг больше беспорядка, чем сейчас. — Он шагнул к сваленным в кучу водопроводным трубам, частично огороженным бесполезным деревянным заборчиком. — Сестра Хантер знает, что собирается делать, — по крайней мере, в общих чертах. Она ищет оружие и замечает кучу труб. Это уводит ее в другую от сеньоры сторону, что объясняет, почему ей удалось не попасться на глаза жертве. — Здесь Люциус двинулся на запад, обратно к египетскому обелиску. — Она выжидает, когда сеньора достигнет обелиска. — Мы последовали за детектив-сержантом. — Это единственное место, где есть хоть какая-то растительная маскировка, — единственный шанс атаковать, если ее вообще заботит предстоящее отступление. И вот — начало шестого. Через пятнадцать, максимум тридцать минут здесь пойдут люди — с работы или же просто на вечернюю прогулку; хотя вроде собирался дождь, значит, последний вариант скорее всего отметается. Но в любом случае — весна и достаточно тепло, множество людей с зонтиками наверняка будут возвращаться домой через парк. Стало быть, ей нужно действовать быстро.
К концу его речи мы уже почти достигли восьмигранника скамеек, окружавшего 70-футовый монумент. По сути, это было единственное место, целиком укрытое растительностью: обелиск из красного гранита (так нам сообщил Люциус), стоявший здесь с 1881 года, когда его подарил Соединенным Штатам глава Египта.
— Тучи удерживают людей от этого места, — продолжал Люциус. — Оно в стороне от привычных маршрутов, сюда приходят только отдохнуть — мимоходом здесь не пройдешь, придется идти специально. — И он был прав — обелиск стоял на холмике, в стороне от главных парковых дорожек. — Сестре Хантер известно, что у нее есть только одна попытка. Она заходит за спину сеньоре, когда та готова присесть на скамью, и наносит ей единственный удар в основание черепа. Хватает ребенка и уходит — куда? — И детектив-сержант с любопытством осмотрелся. — Быстрее всего будет вернуться на Пятую авеню, однако не исключено, что ей не хочется раньше времени быть замеченной. А чтобы вернуться на Бетьюн-стрит, ей необходимо добраться до Вест-Сайда — до станции линии Эл на Шестой либо Девятой авеню, при условии, что ездит она обычно поездом.
— Если она теперь безработная, — добавил Маркус, — то поезда — просто экономическая необходимость.
— Да, но сеньора видела ее на линии Третьей авеню, — возразил мистер Мур. — А это говорит о том, что с Бетьюн-стрит она съехала.
— Возможно, Джон, — медленно произнес доктор, разглядывая обелиск. — Однако мы тут с Сарой обсуждали кое-что, возможно имеющее отноше…
Тут доктор осекся, взгляд его уперся в подножие гранитного шпиля. Он медленно приблизился к памятнику, не сводя глаз со щели у основания огромного каменного блока. Заглянул внутрь, занес руку, словно желая запустить ее внутрь; затем обернулся к братьям Айзексонам.
— Детектив-сержанты… — Голос его выдавал начинавшееся волнение. — Вас не затруднит подойти сюда? Внутри, похоже, что-то есть.
Братья кинулись к доктору, Маркус на бегу извлекал из складок платья маленькие стальные щипцы. Он заглянул в щель, медленно ввел туда инструмент, зажал в нем что-то и, наконец, вытащил на свет. То был крохотный комок легкой бумажной ткани.
Он положил находку на дорожку, огибавшую основание обелиска, и быстро натянул на руки тончайшие перчатки. Мы все сгрудились вокруг, глядя, как он разворачивает желто-белый, грязный и влажный комок. Форма предмета становилась все более очевидной.
— Похоже на… крохотную шляпку, — заметил мистер Мур.
— Детскую шляпку, — ответила мисс Говард, указывая на две тонкие хлопчатобумажные косички завязок и кружевную ленточку спереди.
— Тут еще кое-что, — добавил Маркус, разглаживая находку. Он отвернул заднюю сторону, явив нашим взорам золотую вышивку. — А-Н-А, — прочитал он по буквам.
Мы завороженно уставились на эту вещь, а детектив-сержант оглядел парк.
— Ага… похоже, на запад. Она избавилась от шляпки на тот случай, если кто-то ее остановит. Скорее всего, девочку опознать можно было только по шляпке.
