Его прервала пара звуков: раскат грома с неба и звон телефона в буфетной. Я не мог и не могу точно сказать, почему, но по какой-то причине совпадение этих двух звуков напомнило мне, что Эль Ниньо до сих пор на улице, за работой, и я до сих пор не получил от него никаких известий. Поняв это, я перестал плакать и постарался подняться на ноги.
— Лучше я отвечу, — сказал я и направился к буфетной. — Это, наверное, Эль Ниньо — я оставил его следить за берлогой Пыльников.
— Стиви!
Я остановился, обернулся и увидел, что доктор по-прежнему пытливо смотрит на меня — сочувственно, но с каким-то явным намерением.
— Если не можешь продолжать, никто винить тебя не станет. Но если решишь идти дальше, помни, что собой представляет наша работа.
Я лишь кивнул, прошел в дом, миновал кухню, взял трубку и отогнул рупор:
— Ну?
— Сеньорито Стиви? — Так и есть, звонил Эль Ниньо — голос его по-прежнему был очень деловит и сосредоточен. — Есть новости о твоей подруге?
Я вздохнул, пытаясь сдержать новые слезы:
— Эта женщина добралась до нее. Девушка умерла. Мистер Пиктон тоже.
Эль Ниньо тихо пробормотал что-то на неизвестном мне языке: не по-английски, не по-испански, и я решил, что это родной язык его народа.
— Значит, — продолжил он после секундной заминки, — жажда справедливости возросла. Прошу за это прощения, сеньорите Стиви.
— Где ты?
— В конюшнях напротив дома этой женщины. Она вернулась туда с маленькой Аной. Я заплатил человеку здесь, чтобы взять его телефон.
— А Пыльники?
— Повсюду на улице.
— Тогда ничего не предпринимай, — велел я. — Если видишь хоть кого-то из них, значит, есть еще больше, но их ты не видишь. Не показывайся.
— Да. Но если случай настанет — она умрет, да?
Оглянувшись в кухню, я увидел, что туда вошли доктор и мисс Говард. Они смотрели на меня, пока я разговаривал, и, кажется, прекрасно знали, кто на другом конце линии.
— Об этом не знаю, — сказал я, глядя на доктора.
— Но, сеньорита Стиви, — твоя подруга умерла…
— Знаю. Но это может быть сложнее, чем мы думали. Нам надо понять — понять, почему она все это делает.
Абориген на миг задумался и вздохнул, прежде чем ответить:
— Говорю тебе, сеньорита Стиви, — в джунглях в своих странствиях я видел, есть крестьяне, что живут рядом с логовами и охотничьими землями тигров. Некоторые из этих тигров убивают людей — некоторые нет. Никто не знает, почему. Но все знают, что тигры, которые убивают, должны умереть, — потому что раз напившись крови человека, они не могут от нее отвыкнуть.
Я не знал, что ему ответить: половина меня понимала, что в его словах при всем их ужасе есть вполне внятный смысл…
— Сеньорита Стиви? Ты там?
— Я здесь.
— Пойдешь со мной охотиться на тигра или будешь стараться «понять» его?
Я снова покосился на доктора, даже при всем своем горе понимая, как должен поступить.
— Не могу, — сказал я и отвернулся, чтобы доктор и мисс Говард меня не услышали. — Не могу с тобой пойти. Но ты иди. И больше не звони сюда — они постараются тебя остановить.
Наступила очередная пауза; потом Эль Ниньо заговорил:
— Да. Оно так и лучше. Не нам решать, каков путь — только боги и судьба могут определить, кто достанет ее первым. Я понимаю тебя, мой друг.
— Ага, — прошептал я. — Я тоже тебя понимаю.
— Надеюсь, еще увижу тебя снова. А если нет — помни, я до сих пор ношу одежду, что ты мне дал. А когда ее надеваю, вижу твое лицо и чувствую твою дружбу. Я горжусь этим.
От этих слов я чуть было снова не разревелся.
— Мне пора идти, — проговорил я и повесил трубку на маленький крючок, прежде чем Эль Ниньо успел сказать хоть что-нибудь еще.
— Абориген? — спросил Доктор.
Я кивнул и вышел в кухню:
— Она на Бетьюн-стрит. Вернулась туда с Аной. Но все окрестности кишат Пыльниками.
— Ясно. — Доктор начал расхаживать вокруг кухонного стола. — Она вернулась в дом просто собрать вещи? Или избавиться от ноши в виде Аны Линарес в безопасности своего потайного убежища? — Несколько секунд поразмыслив, доктор грохнул кулаком по столу: — Как бы там ни было, время у нас вышло — кризис последует сегодня вечером. Если Маркусу повезет, воспользуемся всей мощью Полицейского управления и проникнем в дом. Если же нет…
— Но даже если и повезет, — добавила мисс Говард, — можем ли мы быть уверены, что она не причинит ребенку вреда до нашего прихода? Или пока мы будем пытаться войти?
— Мы ни в чем не можем быть уверены, — отрезал доктор. — Но должны постараться и сделать все возможное. Памятуя об этом, Сара, предлагаю тебе позвонить сеньоре Линарес. Сообщи ей, что нам настало время действовать и что результаты этого, возможно, не порадуют ее мужа. Может, ей захочется оказаться где-нибудь в безопасности, не у себя дома.
Кивнув, мисс Говард подошла к телефону как раз в тот момент, когда в кухню вошел Сайрус и положил мне на плечо сильную, успокаивающую руку.
— О — Сайрус, — продолжил доктор. — Думаю, без твоего великолепного кофе не обойтись — сон нам в ближайшее время не светит, а вот светлая голова как раз понадобится.
— Да, сэр, — ответил Сайрус. Потом взглянул на меня. — А тебе, должно быть, хватит времени чуток отдохнуть, Стиви. Мог бы воспользоваться.
Я помотал головой.
— Не хочу спать, — заявил я, вспоминая, что случилось, когда я задремал в прошлый раз. — Только все равно сделай этот кофе покрепче.
— Само собой, — согласился Сайрус. — И, доктор, вот еще что — детектив-сержант просил передать вам, что поехал в штаб-квартиру поддержать брата. Сказал, беспокоится, что так все долго.
— Как и я, — заметил доктор, взглянув на часы. — А на первый взгляд вроде бы казалось таким простым вопросом. Как и столь многое в этом деле…
Я чувствовал, что еще не вполне готов обсуждать подробности предстоящего нам, и потому побрел наверх, где и обнаружил в гостиной мистера Мура. Он развернул одно из мягких кресел доктора к окну, которое открыл, чтобы как следует полюбоваться грозой, продолжавшей месить город. Я плюхнулся на ближайший диван и присоединился к нему в тихом наблюдении за сотрясаемыми ветром деревьями Стайвесант-парка.
— Адская буря, — пробормотал я, заметив, что лицо мистера Мура переполняют те же печаль и смятение, что пожирали мою собственную душу.
— Адское лето, — отозвался он. — Только в этом богом проклятом городе погода всегда безумна… — И на несколько быстрых секунд обернулся ко мне: — Мне правда очень жаль, Стиви.
— Ага. Мне тоже. Ну, насчет мистера Пиктона.
