– Так! – громыхнул он, завидев меня, и двинулся ко мне, выставив обвиняющий перст. – Так вот какова плата за мою наивную уверенность в чужой порядочности. А я-то полагал, что имею дело с джентльменами. Разрази меня гром, мне следовало бы… – Тут он осекся, наткнувшись на два связанных тела и одно мертвое. Пару раз переведя растерянный взгляд с них на меня и обратно, Теодор переместил перст вниз: – Это что, Коннор?
Я кивнул и, задвинув свой гнев на Крайцлера подальше, всеми силами постарался изобразить крайнюю обеспокоенность:
– Да, и вы как раз вовремя. Рузвельт. Мы прибыли сюда в поисках Бичема…
К Рузвельту вернулось праведное негодование:
– Да, я знаю, – взревев он, – и если бы пара моих лучших людей не последовала за нанятыми Крайцлером пройдохами…
– Но Бичем так и не показался, – продолжал я. – Это была ловушка, подстроенная Коннором. Он хотел… вообще-то убить Стиви.
– Стиви? – недоверчиво протянул Рузвельт. – Мальчишку Крайцлера?
Я посмотрел на него с выражением глубочайшей серьезности:
– Рузвельт, Стиви был единственным свидетелем убийства Мэри Пал мер.
Лицо Теодора осветилось пониманием, а глаза расширились за стеклышками пенсне.
– Ах вот оно что! – Он перевел обвиняющий перст с меня в небо. – Ну конечно же! – Лоб его сошелся складками. – Но что здесь произошло?
– К счастью, комиссар, – спасла меня Сара, почувствовав, что моя фантазия уже на исходе, – мы с детектив-сержантами успели как раз вовремя. – Она показала на труп Коннора с такой самоуверенностью, которой я за ней не подозревал никогда: – Между прочим, в спине у него вы найдете мою пулю.
– Вашу, Сара? – скептически отозвался Теодор. – Боюсь, я не совсем понимаю…
– Равно как и мы ничего не понимали, пока вы сами не навели нас на мысль о том, что Джон и Крайцлер что-то затевают. Хотя когда мы догадались, где они могут находиться, вы уже покинули Хай-Бридж. Однако на вашем месте, комиссар, я бы поспешила туда вернуться – ведь там по-прежнему дежурят ваши люди, а убийца пока так и не нанес удар.
– Да, – задумчиво вымолвил Теодор. – Да, я полагаю, вы правы насчет… – Тут до него дошло, что здесь что-то нечисто. – Позвольте. Я понимаю, что у нас тут… Если все это правда, тогда будьте любезны ответить: кто этот мальчик в башенке? – И он обратил свой перст на указанное строение.
– Право, Рузвельт, – начал было я. – Вам бы лучше…
– И где все остальные – Крайцлер и Айзексоны?
– Комиссар, – попробовала вмешаться Сара. – Я могу сказать вам. что…
– Спасибо, пока не стоит, – подвел итог Рузвельт. – Я не слепой и сам вижу, что здесь происходит. Сговор, а? Великолепно! Премного благодарен вам, господа. Сержант! – взревел он, и перед ним вырос один из полицейских. – Один из ваших людей пусть позаботится о мальчике, а этих людей – под арест. Обоих! Немедленно доставить их на Малберри-стрит! – Возразить мы с Сарой ничего не успели – обвиняющий перст закачался у нас перед самым носом. – Я собираюсь вам напомнить, кто здесь руководит Полицейским управлением, и напоминание это будет не из приятных!
ГЛАВА 46
Конечно, по большей части он просто выпускал пар. То есть, разумеется, Рузвельт действительно приволок нас под конвоем на Малберри-стрит и продержал несколько часов в своем кабинете, где мы имели удовольствие выслушать громоносную лекцию о чести и доверии. Но в конце концов я рассказал ему правду о том, что произошло ночью, – но лишь когда уверился, что Крайцлер и Айзексоны успели добраться туда, куда они так стремились. Я объяснил Теодору, что в действительности почти не лгал ему, поскольку сам оставался в неведении, пока не появился в опере; да и до сих пор не могу объяснить многое из того, что случилось на стенах резервуара, хотя объяснений этих я намерен добиться. И, разумеется, как только мне это удастся, я немедленно явлюсь на Малберри-стрит и обо всем доложу Рузвельту. Тот значительно успокоился, а когда Сара обратила его внимание на самое главное: Бичем, вне всяких сомнений, мертв, – Теодор даже как будто просиял. Как он уже говорил нам несколькими неделями ранее, успешное завершение дела много что значило для него лично (хотя, имея в виду множество связанных с ним сложностей, Рузвельту так и не удалось пожать его плоды в рассуждении профессиональном). Кабинет Рузвельта мы покинули около четырех утра, когда Теодор уже сменил жесткую критику ночных событий на характерные и обильные дифирамбы работе всего нашего отряда.
– Непривычно, здесь нет никаких сомнений. – И он прищелкнул языком, обнимая нас за плечи и провожая к выходу. – Но, тем не менее, впечатляющая работа. Изумительно. Подумать только: никоим образом не связанный со своими жертвами человек, который мог оказаться кем угодно в этом городе, – опознан и остановлен. – Он в изумлении покачал головой. – Никто не поверит! А вы к тому же еще и Коннора прищучили! – Я заметил, как Сара на его последней реплике поморщилась, но постаралась это скрыть. – Да, я с огромным удовольствием выслушаю, как наш друг Крайцлер состряпал заключительную часть своего плана. – Теодор вдруг потер подбородок, несколько секунд не отводя глаз от пола, затем снова поднял голову: – Ну? И что вы теперь собираетесь делать?
Удивительно, каким неприятным показался мне этот простой вопрос.
– Что мы будем… – замялся я. – Ну, мы… э-э… Честно говоря, не знаю. Нужно еще… увязать кое-какие детали…
– Разумеется, – улыбнулся Рузвельт. – Но я имел в виду другое: дело закрыто. Вы победили!
Он обернулся к Саре, ожидая, что та его поддержит. Сара медленно кивнула – ее одолевали те же сомнения, что и меня.
– Да, – выдавила она неловко прямо в ликующую физиономию Теодора.
Последовала долгая пауза: неуверенность, порожденная мыслью о том, что все действительно завершилось, овладела всеми. Надеясь как-то разрядить тягостное молчание, Теодор сменил тему:
– В любом случае, – и он хлопнул себя в грудь обеими ладонями, – интригующий и счастливый финал. И своевременный, конечно. Завтра я отбываю в Сент-Луис.
– Ах да, – подхватил я, обрадовавшись, что мы наконец можем поговорить о чем-то еще. – Съезд. Так все-таки Маккинли, я угадал?
– Причем в первом же туре, – ответил Теодор с возрастающим удовлетворением. – Сам съезд – скорее формальность.
Я одарил его ядовитой улыбкой:
– Вы уже присмотрели подходящий домик в Вашингтоне?
Поскольку Теодор всякий раз реагировал гневно, если действия его трактовались как карьерные маневры, он и сейчас чуть было не вспылил, но вовремя вспомнил, что я все-таки его старый товарищ, который никогда не ставил под сомнения его искренность, а потому буря миновала.
– Пока нет, – ответил он, успокоившись. – Но клянусь громом, какие возможности! Быть может, Военно-морское ведомство…
