– Очень странно. Что сделала преступнику
образцовая хозяйка и верная жена, о любви которой к мужу знали все вокруг? Ну
каков мотив убийства Нины Олеговны? Обиженного любовника нет, бизнесом покойная
не занималась, ее интересы лежали в сфере семьи. Ладно, оставим в стороне сей
вопрос, зададим другой, тоже порядком поднадоевший: с какого бока тут Софья?
Нину Олеговну легко было лишить жизни в номере. Знаете, что я думаю? Мать
страшно обиделась на вас, дочерей, за желание устроить бракосочетание в период
траура по Константину Львовичу. Наверное, целый год скорби – слишком много для
современного человека, большинству не удается сохранять траур и до сорока дней,
но Нина Пронькина обожала мужа.
– Боюсь, вы даже не знаете, до какой
степени, – ляпнула Соня, – это была настоящая патология.
Лида дернула сестру за рукав, но я услышала
сказанное и спокойно продолжала:
– Не знаю, в чью пользу Нина Олеговна
собралась изменить завещание. Раньше наследницами были вы. Отлично понимаю ваше
состояние. Из фактических владельцев успешного предприятия вы стали бы
всего-навсего служащими, которых запросто мог уволить новый хозяин.
– Намекаете на то, что маму убили
мы? – прошипела Лида. – Зачем мы тогда пришли к вам, чтобы попросить
начать поиск преступника?
– О, это старая уловка, –
усмехнулась я, – чаще всего «держите вора» кричит сам вор. В моей
практике уже был случай, когда убийца, желая продемонстрировать свою полную
непричастность к смерти жены, нанял детектива и объявил о большой денежной
награде тому, кто наведет на след киллера. Вы сейчас рассказываете дикую историю,
в правдивость которой трудно поверить. Да, кстати, в котором часу Нина Олеговна
просила вас отдать украшения похитителю?
Соня выпрямилась.
– В четыре пятнадцать.
– Откуда такая точность? – удивилась
я.
Софья захрустела пальцами.
– Он велел посмотреть на часы, я и
запомнила.
Мое терпение лопнуло:
– С вашими деньгами легко было нанять
звезду детективного жанра Миладу Смолякову и попросить ее написать сценарий
преступления, вот тогда бы вы избежали идиотских ошибок. Криминалистика –
точная наука, она идет вперед семимильными шагами, сейчас ученые могут назвать
время смерти очень точно, порой до минуты. Даже в богом забытом Еланске нынче
используют современные методы. Нина Пронькина умерла в промежутке между часом и
двумя ночи, она никак не могла молить дочь о помощи в четыре пятнадцать.
И еще, бедняга пролежала на лужайке почти сутки, пока вы придумывали ложь
и врали в «Вилле Белла», что у мамы проблемы с сердцем и ее увезли в больницу.
Почему вы не вызвали милицию, не подняли шум? Вам хорошо елось-пилось-спалось, зная,
что труп Нины валяется в траве. Давайте прекратим глупую беседу.
Софья опять расплакалась, а вот Лидия
сохраняла внешнее спокойствие.
– Выслушайте нас до конца. Соня вытерла
коляску и забрала коробку по приказу преступника. Он же потом велел ей идти ко
мне и обо всем рассказать.
– Вы не пробовали писать фантастические
повести? – поинтересовалась я. – У вас может здорово получиться.
– Это правда! – с отлично
разыгранным гневом топнула ногой Лидия. – Мне похититель приказал отдать
драгоценности официантке Светлане и убедить ее ходить в них до следующего его
приказа. Я подчинилась, а потом Вадиму велели позвонить Свете, встретиться
с ней у бассейна и забрать бриллианты. Нас обязали ждать очередного
распоряжения, запретили поднимать шум, приказали сказать про сердечный приступ
у мамы.
– Шикарно, – абсолютно искренне
похвалила я Лиду, – браво. Разрешите полюбопытствовать: есть ли хоть одна
причина, по которой вам стоило после убийства Нины Олеговны подчиняться
похитителю?
В номере стало тихо, Соня всхлипнула:
– Я больше не могу.
– Мы лучшие, – словно мантру,
повторила Лида, – у нас безупречная репутация, о нас плохо не подумают.
– Не стоит обольщаться, – не
согласилась я, – имидж нарабатывается годами, а рушится от одного неверного
шага, если, конечно, убийство родной матери можно назвать неверным шагом.
– Нас шантажировали, – промямлила
Соня.
– Замолчи, – приказала Лида.
– Нет, – проявила строптивость
старшая сестра, – лучше сказать правду.
– Отличное решение, – кивнула
я, – ну и?
– Похититель знал нашу тайну, –
прошептала Соня, – и он пообещал ее сообщить газетам. Мы не могли... мы...
наша репутация... семья... Семен... Гарин бы не простил... и отец
Вадима... О господи!
– Что за тайна? – насела я на Соню.
Она в очередной раз зарыдала.
– Мы ничего не расскажем, – отрезала
Лида, – не собираемся допускать вас до интимно-личных проблем. Поверьте,
мы очень-очень любили маму. Нас втянули в жуткую историю.
– Где украшения? – перебила я ее.
– Вадим сейчас сдает их в ломбард, –
буркнула Лида, – в частное заведение, которым пользуются звезды
шоу-бизнеса, политики, селебритис.
– И это тоже вам приказал сделать
похититель? – хмыкнула я.
Лида незамедлительно кивнула:
– Верно.
Мне надоело вести глупую беседу, пора было
заканчивать и звонить местному милицейскому начальству. Думаю, даже еланские
следователи сумеют состряпать дело об убийстве Нины Олеговны Пронькиной. Но все
же напоследок не откажу себе в удовольствии задать любящим доченькам еще один
вопрос:
– Значит, Вадим Краснопольский находится
в элитной скупке, услугами которой пользуются сильные мира сего?
– Да, – еле слышно ответила
Соня, – в ужасной ситуации, которая сейчас сложилась в нашей семье, есть
один положительный момент.
– Софья! – обомлела Лида. – Что
ты усмотрела положительного в бедах, которые полились на нас как из ведра?
– Вадим, – прошептала Соня, –
прости, Лидуша, мы никогда не разговаривали на эту тему, но я знаю, что вы
поженились по приказу родителей. Наш отец считал сына Никиты Сергеевича лучшей
партией для дочери. И... и... ох, прости, Лидуша, но...
– Говори, – мрачно велела младшая
сестра, – если знаешь, выкладывай, хуже все равно не будет.
– Папа просил тебе не говорить, –
еле слышно пробормотала Соня, – но он сначала хотел отдать меня за Вадима.
