– Я не принадлежу к кругу богатых людей,
не жена, не дочь и не любовница олигарха. Обычная работающая женщина, которой
родственники в складчину купили путевку. Я не собираюсь прыгать в постель
с первым встречным, не хочу замуж и не готова ни к каким, даже самым
необременительным отношениям. Ясно?
– Ага, – радостно подтвердил
наглец, – отвечаю. Я сам не владею миллиардами, служу водителем у
суперважной персоны, отдых мне босс подарил! Так что два сапога пара, мы оба
пашем на хозяина.
Вот тут я разозлилась окончательно.
– Забыла упомянуть еще одно
обстоятельство: я ненавижу врунов.
– Сам терпеть их не могу, –
подхватил Максим.
Мое терпение с треском лопнуло.
– Послушай, – рявкнула я на
красавчика, – ты похож на шофера, как лимон на конфету! Вспомни о своей
одежонке! На тебе джинсы фирмы «Ахо», они стоят запредельных денег!
А легкие ботинки, которые производит концерн «Орди», потянут на
трехмесячное жалованье водителя.
Максим растерянно посмотрел на свои туфли.
– Мне шмотки хозяин дарит! Он шопоголик,
стресс в магазинах снимает. Скупает их мешками, потом прислуге отдает.
– А парфюм за четыреста баксов он тоже на
челядь выливает? – спросила я, унюхав модный аромат (последняя новинка от
француза, которого, говорят, обожают президенты многих стран).
– Да! – радостно заорал
Максим. – Я получил одеколон от шефа на день рождения.
Я ткнула пальцем в запястье ухажера:
– Часы! Сказать тебе, какова их
стоимость? Брюки и одеколон еще куда ни шло, но хронометр никто водиле с
барского плеча не подарит. Ни один хозяин не захочет, чтобы обслуживающий
персонал выглядел с ним ровней.
Максим стал чуть менее напорист.
– Ты работаешь в фэшн-индустрии?
Управляющая бутиком? Или строчишь статьи в какой-нибудь гламурный журнал?
– Нет, я музыкант, – с самым честным
видом солгала я, – нащипываю арфу в кабаке. Народ ужинает, а Лампа –
бесплатное приложение к дорадо или ризотто с кроликом!
Ну не сообщать же навязчивому типу правду про
мою работу частным детективом. Хранить тайну в интересах сыщика, тем более если
он решил отдохнуть. Ведь ему не нужно пристальное внимание окружающих.
Максим молча смотрел на меня, я почувствовала
неловкость и добавила:
– Музыканты обладают не только тонко
развитым слухом, но и отличной памятью. Публика в кабаке обеспеченная, вот я и
поднаторела в моде. А сейчас мне пора! До свидания.
Глава 2
На рецепшен предупредили, что врач, который
составит для меня схему лечения, ждет в третьем кабинете. Я прошла по
абсолютно пустому, застеленному дорогим ковром холлу, свернула в небольшой
коридор, постучала в створку, не услышала ни звука в ответ, бесцеремонно
открыла дверь и вошла внутрь. За большим письменным столом никого не было, но
около перекидного календаря лежали очки в золотой оправе и мобильник: вероятно,
доктор отлучился. Я уже собралась выйти, как из распахнутого окна донесся
тихий женский голос:
– Знаю, это вы его убили! Иначе бы он ко
мне вернулся!
– Милая, успокойтесь, – ответила
другая дама, с более низким тембром голоса, – вы, очевидно, заболели,
выпейте успокоительное.
– Нет, он мне прямо заявил! –
воскликнул прежний голос.
– Что и кто вам заявил? –
заинтересовалась ее собеседница.
– Леня предполагал, что падет от руки
любовницы. Он предупреждал: «Если я исчезну, знай: меня бабы на ремни порвали».
– Ну-ну, – устало подбодрила вторая
дама, – я все-таки думаю, что вам лучше обратиться к психотерапевту, но и
я всегда готова прийти на помощь человеку, которому плохо. О каком Лене
идет речь?
– Сволочь! – тихий голос перешел в
верхний регистр. – Леонид – факир! Ты его убила! Он говорил: «Если
только я исчезну, значит, меня баба жизни лишила!»
– Факир? Это фокусник, да? – изумилась
вторая. – Бога ради, я ничего не понимаю! Ай! Прекратите! Мне больно!
Я выглянула в окно и увидела колоритную
картину: довольно полная, коротко стриженная, явно крашенная хной женщина в
темно-синем балахоне повалила на траву пожилую даму, облаченную в светлый
шелковый костюм с вышитыми бордовыми розами, и пыталась воткнуть голову
несчастной в газон.
– Эй! Прекратите! – крикнула
я. – Сейчас охрану позову!
Толстуха подняла голову, ни слова не говоря,
вскочила и с неожиданной прытью убежала прочь. Дама осталась лежать на земле.
Я вылезла из окна и присела около нее.
– Ой! – взвизгнула бедняжка и
съежилась.
– Не бойтесь, психопатка
испарилась, – попыталась я успокоить пострадавшую, – она вас больно
ударила? Помочь вам встать? Сегодня жарко, но лежать на земле неразумно.
К тому же, боюсь, ваша одежда испорчена, пятна от травы практически не
отстирываются.
– Ерунда, – дрожащим голосом
ответила, поднимаясь, несчастная. – Я Нина, а вы кто?
– Евлампия Романова, музыкант, играю в
оркестре на арфе, приехала вчера вечером. Совершенно случайно я стала
свидетельницей вашего разговора и, уж извините за наглость, решила вмешаться.
Нина покосилась на открытое окно.
– Наоборот, огромное вам спасибо. Можете
проводить меня до центрального входа? Вдруг эта ненормальная рядом бродит?
– Хорошо, – согласилась я, – а
что случилось?
Нина пожала печами:
– Понятия не имею. Видите ли, на «Вилле
Белла» скучновато. Персонал окружает гостей такой тишиной и заботой, что через
три дня сойти с ума можно. Завтрак, прогулки, процедуры, обед, процедуры, ужин,
концерт. Еще библиотека и бильярд. А тут неподалеку расположен городок
Ларюхино, крохотный и утомительно провинциальный, но… Я и пошла туда
развеяться, погуляла по местным магазинам, заглянула в церковь, у меня муж
недавно умер, свечку поставила и отправилась назад. Гляжу, за мной женщина
топает, почти по пятам. Мы вместе миновали охранника у центральных ворот, я и
решила, что она служащая. Посудомойка, горничная, мало ли кто! На постоялицу
абсолютно не похожа. И потом, ее секьюрити без писка пропустил –
значит, она своя. Эта особа двигалась за мной до этого места, а затем налетела
с кулаками! Я так перепугалась! До сих пор поджилки трясутся.
