– Именно эти слова я произнес во время своего разговора с
Дэвидом, после того как впервые заметил, что ты меня преследуешь, –
удивленно сказал я.
– Они из посвященного мне старинного стихотворения,
написанного на древнееврейском языке. Его перевод отыскать сейчас трудно, если
вообще возможно. Это слова из прорицания Сивиллы, в котором она описывает
хранителей... ангелов, посланных Богом на землю, дабы они наблюдали за тем, что
там происходит. Она оказалась права. Мне понравилось это стихотворение, и я его
запомнил. Я согласен с ним в той части, где дается моя характеристика. Чем оно
так восхитило других ангелов, одному Богу известно.
Мемнох нахмурился. А я тем временем пытался вспомнить,
слышал ли в райском пении те самые нотки печали и уныния, о которых он говорил,
или с некоторых пор оно вновь вернуло себе чистую радость.
– Нет, – сказал он. – Теперь в раю слышится не
только ангельское пение, но и музыка человеческих душ. Звуки стали совсем
другими. Но позволь мне вкратце рассказать тебе об остальных «откровениях»,
поскольку постичь их суть нелегко и лучше говорить обо всех сразу.
Пятым «откровением» было эволюционное развитие мозга
животных. Еще до того животные организмы, обитавшие в воде, отделились от
растительных, и теперь внутри студенистых существ начала формироваться нервная
система, они обретали скелет, и одновременно у них возникали и развивались клетки
мозга. У животных организмов стали появляться головы.
От нашего внимания не ускользнуло, что мы, ангелы, тоже
обладаем головами! Процесс мышления у новых существ происходил именно в
головах. Точно так же, как и у нас, ангелов. Мы отчетливо видели и понимали это
и не нуждались в объяснениях. Благодаря своему ангельскому разуму мы знали, как
устроены. Раскрыть все тайны нам помогали глаза. Именно зрение в большей мере,
чем все другие чувства, позволяло нам понять, как мы двигаемся, как реагируем
на что-то, оно давало возможность удовлетворить нашу страсть к познанию.
Обитатели рая пришли в неописуемое волнение. «Господь
наш, – обратился я к Богу, – что же происходит? Эти существа
развиваются, они обретают форму... конечности... головы...» И вновь повсюду зазвучали
хвалебные гимны, но на этот раз восторг в них был смешан с тревогой и
смятением. Сам факт, что материя способна порождать организмы, обладающие
головами и мозгом, вызывал в нас страх перед Господом, который позволил
произойти столь невероятным событиям.
Еще прежде, чем рептилии стали покидать водные глубины и
выползать на сушу, нам явлено было шестое «откровение». И оно повергло меня в
ужас! Новые существа – какими бы причудливыми по форме и разнообразными по
строению они ни были – имели не только головы и конечности, но и... лица! Такие
же лица, как и у нас, как у меня! Точнее говоря, у каждого примитивного
антропоида были два глаза, нос и рот! Сначала голова... потом лицо... отражение
интеллекта...
Я был вне себя от возмущения и вступил в жесточайший спор с
Богом. «Ты этого добивался? – вопрошал я. – Чем все это закончится?
Что это за существа? Искра жизни в них разгорается все ярче, становится все
более мощной и стойкой! Ты видишь, что происходит?» Некоторые из моих
собратьев-ангелов пришли в ужас.
«Мемнох, – увещевали они, – ты заходишь слишком
далеко. Да, конечно, между нами, великолепными обитателями рая Господня, сынами
Божиими, и этими существами есть определенное сходство. Головы...
лица... – все очевидно. Но как осмеливаешься ты ставить под сомнение
замысел Божий?»
Однако я ни за что не желал смириться. Меня переполняли
сомнения – равно как и тех немногих, кто был согласен с моим мнением.
Озадаченные, смятенные, мы вновь отправились на землю, дабы побродить по ней и
еще раз внимательно все осмотреть. Я уже говорил, что теперь получил
возможность определять собственные размеры в сравнении с тем, что меня
окружало, я мог подолгу лежать под нежной зеленой сенью, слушать, как растут
деревья и травы, наслаждаться прекрасными красками и размышлять...
И все же меня не оставляло предчувствие грядущих бедствий. А
потом... Потом случилось нечто необычное: меня посетил Сам Господь.
Я сказал «посетил», однако это не означает, что Бог
когда-либо покидает райские пределы – нет, Он, если можно так выразиться,
простирается, выходит за границы рая. Его свет спустился с небес, окутал меня и
притянул в божественные объятия. И тогда Господь заговорил со мной.
Естественно, я немедленно успокоился. Теперь, когда на меня
снизошло то самое райское блаженство, которое я так подолгу отвергал, когда оно
окутало меня любовью и покоем, я испытал чувство глубочайшего умиротворения.
Вмиг улетучились все сомнения и колебания. Меня покинула боль. Ослабло
мучительное для моего разума давление, вызванное сознанием присутствия в мире
смерти и разложения.
Господь говорил со мной! Я чувствовал, как он наполняет
меня, и в эти минуты напрочь утратил ощущение собственной формы. Подобная
близость между нами неоднократно возникала и прежде, не говоря уже о самом
моменте моего появления – ведь я вышел из Бога. И тем не менее то, что это
случилось сейчас, можно было воспринимать лишь как бесценный и милосердный дар.
«Ты способен видеть гораздо больше, чем другие
ангелы, – сказал Господь. – Ты мыслишь и рассуждаешь, предвидя
будущее, а они только еще учатся видеть его. Их можно сравнить с зеркалом,
отражающим каждое деяние во всем его величии, в то время как ты все подвергаешь
сомнению. Ты не веришь в Меня!»
Его слова преисполнили меня печалью. «Ты не веришь в Меня!»
– укорил Господь, но я никогда не считал свои страхи проявлением неверия. И не
успел я подумать об этом, как понял, что Господь услышал мои мысли и был в
полной мере ими удовлетворен. Он призвал меня вернуться на небеса и велел
впредь не углубляться в лесные дебри, а чаще наблюдать за происходящим на земле
сверху, ибо такая позиция гораздо удобнее.
В продолжение всего повествования Мемноха я мог только молча
смотреть на него, не в силах произнести ни слова. Мы по-прежнему стояли на
берегу водного потока. Он говорил об умиротворении, однако отнюдь не выглядел
при этом спокойным. Я ощущал в нем лишь страстное желание рассказывать дальше.
– Я повиновался и возвратился в рай, однако, как я уже
упоминал, на небесах все изменилось. Внимание их обитателей было направлено на
землю. Никогда еще я не ощущал с такой очевидностью, что она служит предметом
самого пристального изучения и темой практически всех небесных бесед. Я
отправился к Господу и в порыве восторженного преклонения упал перед Ним на
колени, дабы открыть Ему свое сердце и выразить бесконечную благодарность за
то, что Он пришел и поговорил со мной. А потом спросил Его, свободен ли я вновь
и позволено ли мне будет спуститься на землю.
