– У тебя тоже было видение? – спросил он, стремясь
удержать нить разговора. – Оно стало причиной твоего испуга?
– Все не так просто, – покачал головой я. – Но
тот, кто за мной наблюдает, время от времени посылает мне мимолетные сигналы.
Иногда я их вижу краешком глаза, однако по большей части слышу. Это могут быть
какие-то его разговоры с неизвестными, причем голос звучит совершенно
естественно, а иногда до меня вдруг доносятся его шаги за спиной, заставляющие
в страхе оборачиваться и оглядываться по сторонам. Поверь, я тебя не обманываю.
И когда это происходит, я чувствую себя совершенно сбитым с толку и утрачиваю
всякое ощущение реальности – как будто напился в стельку. Потом в течение
примерно недели – ничего. А затем я вновь ловлю обрывки разговора.
– Ты можешь вспомнить хоть какие-то слова?
– Едва ли я сумею пересказать тебе фрагменты по порядку.
Ведь многие я услышал прежде, чем до меня дошло, что они собой представляют. На
каком-то подсознательном уровне я понимал, что голос доносится откуда-то из
другого места, – иными словами, его обладатель находится не в соседней
комнате. Однако, насколько мне известно, и этому можно было найти вполне
естественное объяснение – элект–ронные средства.
– Да, я понимаю.
– Но эти фрагменты все же представляют собой часть разговора
– и собеседников двое. Один, один из них, говорит: «О нет, он само
совершенство. И речь идет вовсе не о возмездии. С чего ты взял, что я жажду
возмездия? – Я пожал плечами. – Это явно середина чьей-то беседы…
– Согласен, – отозвался Дэвид. – И ты полагаешь,
что этот некто позволяет тебе услышать лишь ее ма–лую толику. Точно так же, как
когда-то мне было яв–лено то видение в кафе.
– Вот именно. И меня это мучает. Последний случай произошел
всего лишь два дня назад. В Новом Орлеане, когда я следил за дочерью своей
жертвы – Дорой. Я уже говорил, что она живет там в старом здании женского
монастыря, построенном еще в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия. Оно
давно разграблено и уже много лет пустует. Сейчас монастырские постройки
напоминают скорее остов кирпичного замка. И эта маленькая ласточка, совсем еще
девочка, бесстрашно живет там в полном одиночестве, как будто считает себя
неуязвимой.
Так или иначе, я оказался в этом монастыре и вошел во двор.
Ты знаешь, каковы особенности архитектуры таких старых построек: главное
здание, два длинных боковых крыла, внутренний двор.
– Довольно стандартное кирпичное сооружение конца
девятнадцатого века.
– Совершенно верно. Так вот, я заглянул в окно и увидел, как
она с фонариком в руке идет по темному, хоть глаз коли, коридору и тихо
напевает себе под нос один из своих гимнов. Удивительно, эти гимны, казалось
бы, звучат вполне современно, но в них присутствует и нечто средневековое.
– Примерно то, что мы называем искусством Нового времени?
– Да, наверное. Но, как я уже говорил, девочка работает на
всемирном религиозном канале. И ее программы весьма традиционны, я бы даже
сказал – консервативны: верьте в Иисуса, молитесь о спасении души и так далее.
По-моему, она надеется своими пес–нями и танцами проложить людям дорогу в
небеса, особенно женщинам – им, во всяком случае, в пер–вую очередь.
– Продолжай, пожалуйста. Итак, ты следил за ней.
– Да, и думал о том, какая она смелая. В конце концов она
дошла до своих комнат, расположенных в одной из четырех башен монастыря, и до
меня донеслись звуки запираемых замков и засовов. Тогда мне вдруг пришла в
голову мысль, что далеко не многие отважатся бродить по этим темным зданиям,
тем более если учесть, что место там не совсем чистое.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, всяких там духов природы, элементалей – так, кажется,
называют их в Таламаске.
– Да.
– Так вот. Они обитают там, в этих зданиях. Но для девушки
они не представляют опасности. Она для них слишком смелая и сильная. Иное дело
– следящий за ней вампир, который стоит во дворе и заглядывает в окно. И вот,
представь себе, он слышит возле самого своего уха разговор. За его спиной
беседуют двое, и тот, другой, который не наблюдает за мной, говорит «Нет, я не
вижу его в том же свете…» Я обернулся и принялся крутить головой во все
стороны, пытаясь отыскать говорившего, вызвать его на бой и сразиться с ним на
любом, пусть даже не материальном уровне. И вдруг я понял, что эти мелкие,
надоедливые духи-элементали… эти отвратительные существа, поселившиеся в
монастыре… скорее всего, даже не подозревают о том, что кто-то – или что-то –
находится совсем рядом и разговаривает прямо возле моего уха.
– Лестат, твои речи безумны. Неужели ты утратил свой
бессмертный разум? Нет-нет, пожалуйста, не сердись. Я верю тебе. Но давай
вернемся чуть-чуть назад. Скажи, почему ты следил за девушкой?
– Мне необходимо было просто ее увидеть. Дело в том, что моя
жертва отлично понимает, кто он и чем занимается, и его очень беспокоит, что
именно известно о нем властям. Он переживает за дочь, боится, что если ему
будет предъявлено обвинение и начнется шумиха в газетах, это запятнает ее
репутацию. Он не знает, что никакого обвинения не будет, потому что я убью его
раньше.
– Да, конечно, и тем самым спасешь девушку и ее церковь.
– Ничто на свете не заставит меня причинить ей хотя бы
малейший вред.
– Ты уверен, что не влюбился? Такое впечатле–ние, что она
тебя околдовала.
Я молчал, вспоминая о своей единственной любви. Это была
смертная девушка по имени Гретхен, монахиня по моей вине она сошла с ума. Дэвид
хорошо знал всю историю, равно как и то, что я подробно рассказал о ней и о нем
самом в своей книге, сделав их таким образом известными всему миру.
– Я никогда не откроюсь Доре, как в свое время
Гретхен, – сказал я. – Нет, я не сделаю ей больно, ибо хорошо усвоил
урок. Моя задача – убить ее отца таким образом, чтобы причинить ей как можно
меньше страданий и дать возможность извлечь из его смерти максимум пользы. Она
знает, кто он, однако, боюсь, плохо себе представляет все неблагоприятные
последствия его бизнеса и совершенно не готова к тем не–приятностям, которые
могут возникнуть по его вине.
– Подумать только! Ты хочешь поступить с ней порядочно, но
при этом ведешь рискованную игру.
– Видишь ли, я должен как-то отвлечься от мыслей о своем
преследователе. В противном случае я сойду с ума.
– Ну ладно, ладно. Что с тобой происходит? Господи! Да ты
вне себя от страха!
– Конечно, – прошептал я.
– Расскажи мне подробнее об этих таинственных голосах.
Постарайся вспомнить еще какие-нибудь фрагменты.
