– Ну-у, ведь я был в двух тысячах миль от Нью-Йорка, от моих
женщин и моих мальчиков – от все–го. От всего, что неизбежно сопутствует
богатству, влиянию и власти: от тупых телохранителей, суетливо распахивающих
перед тобой двери, от глупеньких де–вочек, которые клянутся тебе в вечной любви
на зад–нем сиденье лимузина только потому, что знают, что накануне вечером ты
кого-то пристрелил. Иногда я чувствовал такое пресыщение сексом, что в самый
разгар очередного приключения вдруг ловил себя на том, что мысли мои заняты
совсем другим, и я не в си–лах даже сосредоточиться и получить наслаждение,
даже если рядом оказывалась самая профессиональ–ная и искуснейшая в мире
проститутка.
– Мы похожи с тобой гораздо больше, чем я мог предположить.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Роджер.
– Сейчас не время говорить об этом. Тебе нет нужды знать
подробности моей жизни. Вернемся к Терри. И к истории появления на свет Доры.
– Терри забеременела от меня. Хотя я был уве–рен, что она
принимает противозачаточные таблетки. Она же думала только о том, что я богат.
И для нее не имело значения, люблю я ее или нет, равно как и любит ли меня она.
Поверь, это было самое тупое и при–митивное человеческое существо из всех, кого
я знал. Сомневаюсь, что столь невежественные и скучные люди, как Терри,
способны привлечь тебя даже в ка–честве источника для утоления голода.
– И в конце концов родилась Дора?
– Да. Терри заявила, что избавится от ребенка, если я не
женюсь на ней. Тогда я заключил с ней сдел–ку: сто тысяч долларов, как только
мы поженимся (ес–тественно, я вступил с ней в брак под вымышленным именем и
поступил совершенно правильно, посколь–ку теперь мы с Дорой официально никак не
связаны), и еще тысячу «косых» в день рождения малыша. По–сле этого я обещал
дать Терри развод, поскольку все, что мне нужно было от нее, – это моя
дочь.
«Наша дочь», – поправила меня тогда Терри. «Да,
наша», – согласился я. Господи! Каким же надо было быть идиотом, чтобы не
понять то, что буквально ле–жало на поверхности! Мне и в голову не пришло, что
эта вульгарно накрашенная женщина в тапочках на каучуковой подошве, не
вынимающая изо рта жева–тельную резинку, без конца полировавшая при мне свои
ногти, на пальце которой, тем не менее сверкало великолепное обручальное кольцо
с бриллиантом, вдруг искренне воспылает любовью к новорожденной дочери. Она
была глупым, тупым животным, но жи–вотным млекопитающим и не желала
расставаться со своим детенышем. Мне пришлось пройти поистине сквозь все круги
ада, но все, чего я добился, – это раз–решения на регулярные посещения и
встречи с девоч–кой.
В течение шести лет я при первой же возможно–сти мчался в
Новый Орлеан, чтобы повидаться с Дорой, обнять ее, подержать на руках, погулять
и пого–ворить с ней. Сомнений в том, что это мой ребенок, у меня не было, она
была действительно кровь от крови и плоть от плоти моей. Только завидев меня в
конце улицы, малышка со всех ног бросалась в мои объятия. Мы садились в такси и
отправлялись во Француз–ский квартал, чтобы в который уже раз прогуляться по
Кабильдо и увидеть собор, который мы оба обожа–ли. Потом мы шли в центральный
бакалейный мага–зин и покупали там маффалетас. Ты знаешь, что это? Огромные
сэндвичи с оливками.
– Да, знаю.
– Дора рассказывала мне обо всем, что произо–шло с ней за то
время, что мы не виделись, – как пра–вило, не более недели. Мы танцевали
прямо на улице, я пел ей песенки. А какой чудесный голосок был у нее! Сам я
никогда не обладал красивым голосом, но моя мать и Терри – да. Видимо, от них
унаследовала во–кальные способности и Дора. К тому же она была очень умной
девочкой. Нам нравилось переправлять–ся на пароме через реку – туда и обратно –
и петь, стоя у перил. В магазине Холмса я покупал ей краси–вую одежду. Терри не
имела ничего против – я имею в виду одежду. Конечно, я не забывал и о
каком-ни–будь подарке для самой Терри – бюст–гальтере, наборе французской
косметики или духах по сто долларов за унцию. Я готов был купить что угодно, но
только не «Голубой вальс»! В общем, мы с Дорой очень весело проводили время.
Иногда мне ка–залось, что одна только мысль о том, что я вскоре уви–жу Дору,
поможет мне выдержать любые испытания.
– Похоже, она была столь же общительной и ода–ренной богатым
воображением, как и ты.
– Именно так. Мечтательница и фантазерка. Однако учти: ее
отнюдь нельзя назвать наивной. Ме–ня никогда не переставал удивлять тот факт,
что она увлеклась богословием. Любовь к зрелищности, артистизм она, конечно,
унаследовала от меня. Но откуда в ней столь безоговорочная вера в Бога, страсть
к теоло–гии?.. Не понимаю!
Теология… Это слово заставило меня задуматься.
А Роджер тем временем продолжал:
– По прошествии времени мы с Терри букваль–но возненавидели
друг друга. А когда пришла пора определять Дору в школу, между нами начались
са–мые настоящие битвы, едва ли не кровопролитные сражения. Я хотел отдать дочь
в академию Святого Сердца, нанять для нее учителей музыки и танцев, а кроме
того, требовал, чтобы как минимум две недели каникул она проводила со мной в
Европе. Терри ре–шительно возражала, заявляя, что не позволит вырас–тить из
малышки высокомерную гордячку. Она уеха–ла из дома на Сент-Чарльз-авеню, потому
что, по ее словам, старый особняк приводил ее в ужас, и пере–бралась в какую-то
хибару, построенную в сельском стиле на унылой улочке сырой, болотистой окраины.
Таким образом, моя дочь лишилась возможности жить в прекрасном и живописном
Садовом квартале и вынуждена была видеть вокруг себя лишь скучный пейзаж,
лишенный каких-либо достопримечательно–стей.
Я был в отчаянии, а Дора между тем росла и стала уже
достаточно большой, чтобы предпринимать ка–кие-либо меры в попытке отнять ее у
матери, ко–торую она, кстати, очень любила и всегда защищала. Между матерью и
дочерью существовала некая мол–чаливая связь, не нуждавшаяся в словесном выраже–нии.
Терри очень гордилась девочкой.
– А потом возник тот самый дружок.
– Совершенно верно. И появись я в городе днем позже, я уже
не застал бы там ни жену, ни дочь. Терри налетела на меня словно фурия. К черту
мои чеки, кричала она. Они с Дорой уезжают во Флориду вмес–те с этим нищим
электриком. Дора ничего не знала и в тот момент играла на ули–це в конце
квартала. А эти двое уже собрали вещички. Там я обоих и застрелил, в этом
домишке в Метэри, где Терри предпочла жить и воспитывать мою дочь, вместо того
чтобы спокойно оставаться в удобном особняке на Сент-Чарльз-авеню. Весь
искусственный ковер на полу был залит кровью, брызги разлетелись повсюду.
– Могу себе представить.
