Я кивнул и жестом показал равнодушно взиравшему на нас
парню, чтобы тот и мне принес то же самое.
Вампиры всегда заказывают горячие напитки, поскольку не
пьют, но с удовольствием ощущают их тепло и вдыхают исходящий от них аромат.
Дэвид вновь перевел взгляд на меня. Точнее, не Дэвид, а некий
человек, чей облик был мне хорошо знаком и в чьем теле с некоторых пор заключен
Дэвид. Ибо сам Дэвид навсегда останется для меня пожилым джентльменом, которого
я знал и высоко ценил, равно как теперь начинаю ценить и похищенное нами
великолепное плотское вместилище его души, ибо оно постепенно меняется и я все
чаще вижу мимику, жесты и манеру поведения, свойственные именно Дэвиду.
Не пугайся, дорогой мой читатель. Обмен телами произошел еще
до того, как я сделал Дэвида вампиром, и к моему рассказу этот факт не имеет
никакого отношения.
– Тебя опять что-то преследует? – спросил
Дэ–вид. – Так мне сказал Арман. И Джесс.
– Где ты их видел?
– Армана? Встретил случайно. В Париже. Он шел по улице. Он
был первым, кого я встретил.
– И он даже не попытался сделать тебе какую-нибудь гадость?
– С чего бы вдруг? Зачем ты звал меня? За тобой кто-то
следит? Что, собственно, случилось?
– Ты был с Маарет?
Дэвид покачал головой и откинулся на спинку стула.
– Знаешь, Лестат, я изучал рукописи, которые вот уже много
веков в глаза не видел ни один человек. Мне посчастливилось прикоснуться к
глиняным табличкам, которые…
– Дэвид, мой ученый Дэвид! – перебил его я. –
Воспитанник Таламаски, получивший образование, позволяющее стать совершенным
вампиром, хотя ни–кто в ордене и помыслить не мог, что тебе уготована такая
судьба.
– Да пойми же! Маарет отвезла меня туда, где хранятся ее
сокровища. Ты должен понимать, каково это – держать в руках табличку,
испещренную знаками и символами, которыми пользовались еще до изобретения
клинописи. А сама Маарет! Ведь я мог прожить невесть сколько столетий и не
встретить ее!
На самом деле Маарет была единственной, кого ему стоило
опасаться. Полагаю, мы оба это знали. В моих воспоминаниях о ней, однако, не
осталось и тени ощущения исходящей от нее угрозы – только тайна, загадочность
существа, сумевшего пережить тысячелетия, столь древнего, что каждый жест этого
существа кажется движением ожившего мрамора, а его голосом с нами словно
говорит все человечество.
– Если Маарет даровала тебе свое благословение, ничто другое
уже не имеет значения, – со вздохом ответил я, думая о том, удастся ли мне
самому еще хоть однажды увидеться с ней. Откровенно говоря, надежда на это была
очень слабой, да я и не жаждал встречи.
– Я виделся и со своей любимицей, с Джесс, – сообщил
Дэвид.
– А-а-а… Впрочем, этого и следовало ожидать.
– Я искал ее повсюду, путешествовал по миру и безмолвно
призывал свою любимую Джесс – точно так же, как звал меня ты.
Ах, Джесс! Белокожая, рыжеволосая, хрупкая, словно птичка.
Дитя двадцатого столетия. Прекрасно образованная и богато одаренная
экстрасенсорными способностями в своей смертной ипостаси, она еще тогда
познакомилась с Дэвидом и стала его ученицей в Таламаске. Теперь она тоже
принадлежит к сонму бессмертных, и они с Дэвидом сравнялись в красоте и
вампирском могуществе. Или почти сравнялись – мне трудно пока об этом судить.
Джесс была обращена в вампира именно Маарет, которая
принадлежала к Первому Поколению, а ро–дилась еще до того, как человечество
начало писать собственную историю, в те времена, когда люди вообще едва ли
понимали, что означает само это слово. Маарет и ее немая сестра Мекаре, о
которой давно уже практически никто не вспоминает, теперь Старейшие, если
существует в нашем сообществе такой титул, – иными словами, Царицы
Проклятых.
Никогда прежде мне не доводилось встречать вам–пира,
непосредственно созданного столь древним су–ществом, как Маарет. Когда мы в
последний раз виде–лись с Джесс, она буквально излучала неимоверную силу.
Думаю, сейчас она уже могла бы писать свою собственную историю и рассказать
много интересно–го о своей жизни и приключениях.
Дэвид получил от меня достаточно старую кровь, смешанную с
еще более древней, чем кровь Маарет. Да, я имею в виду кровь Акаши и конечно же
Мариуса. Именно благодаря им я обрел свое нынешнее мо–гущество, а оно, как всем
известно, поистине неизмеримо.
Вот почему Он и Джесс могли бы составить ве–ликолепную пару.
Интересно, как она воспринимает своего бывшего пожилого наставника в его новом
облике молодого и привлекательного мужчины?
Внезапно я почувствовал укол зависти, а следом за ним меня
охватило отчаяние. Ведь я заставил Дэвида покинуть святилище, в котором эти
стройные белокожие существа спрятали свои сокровища, дабы уберечь их от
превратностей кризисов и войн и сохранить для будущих поколений. Свое тайное
убежище они устроили где-то очень далеко, за океаном, в дебрях неведомых мне
земель. В голове моей крутились какие-то экзотические имена и названия, но я не
имел никакого представления о том, куда на самом деле отправились рыжеволосые
красавицы. Однако Дэвида они допустили к своему очагу.
Тихий звук заставил меня вздрогнуть и оглянуться. Смущенный
и обескураженный собственной нервозностью, я постарался как можно быстрее
успоко–иться и ненадолго сосредоточил внимание на своей жертве.
Этот человек по-прежнему находился неподалеку от нас – он
сидел в ресторане вместе со своей симпатичной дочерью. Сомнений в том, что этим
вечером я его наконец достану, у меня почти не было.
Все, хватит с ним нянчиться. Я гоняюсь за этим типом вот уже
несколько месяцев. Личность достаточно интересная, однако он не имеет ни
малейшего отношения к тому, что происходит со мной. Или все же имеет? Я мог бы
убить его этим же вечером, но сомневался, стоит ли так поступать. Он был с
дочерью, которой, судя по моим наблюдениям, души не чаял, а потому я решил
подождать до ее отъезда. Нехорошо причинять лишние муки столь юному созданию. А
он действительно любил ее и как раз в этот момент умолял принять от него
какой-то подарок, объясняя, что отыскал вещицу совсем недавно и находит ее
просто чудесной. О чем именно идет речь, я понять не мог, ибо ни в ее, ни в его
мыслях прочесть ничего не удавалось.
Толстый, прожорливый, временами способный проявить доброту и
всегда забавный, этот человек представлял собой идеальную жертву и стоил того,
чтобы за ним погоняться.
Но вернусь к Дэвиду. Итак, сидевший напротив меня рослый,
привлекательный бессмертный любил Джесс и стал учеником Маарет. Но почему сам я
с некоторых пор не испытываю ровным счетом никакого почтения к старейшим из
нас? Ради всего святого, чего я хочу, чего добиваюсь? Нет, вопрос поставлен
не–верно. Вопрос в том… чего хотят сейчас от меня… Неужели я пытаюсь убежать от
чего-то?
