– Никого. Теперь ты понимаешь, в каком поло–жении я
оказался. Мы с отцом Кевином продолжали усердно трудиться. Ему нравилось
приезжать ко мне в пансион. Обычно он оставлял машину на Филип-стрит, и мы
поднимались в мою комнату – на втором этаже в передней части дома. Окнами она
выходила на улицу, и оттуда были великолепно видны шутов–ские парады во время
празднования Марди-Гра. Я вырос в полной уверенности, что нет ничего
удивительного и необычного в том, что ежегодно весь город на целых две недели
буквально сходит с ума. В общем, так или иначе, однажды ночью во время
очередного парада мы по обыкновению не спали, однако совер–шенно не обращали
внимания на происходящее за окном – совершенно нормальная реакция местных
жителей, которые за свою жизнь успели достаточно насмотреться на кавалькады из
папье-маше, дешевые безделушки, факелы…
– Да, эти кошмарные багровые факелы… – перебил я его.
– Согласен…
Он вдруг умолк и задумчиво уставился в бокал с новой порцией
выпивки, только что принесенный барменом.
– В чем дело? – встревожился я, потому что
почувствовал, что и он чем-то взволнован. – Роджер, посмотри на меня. Не
исчезай, продолжай свой рассказ. Что вам удалось выяснить из перевода? Эти
книги действительно были кощунственными и богохульными? Роджер! Пожалуйста, не
молчи!
Он вздрогнул и вышел из оцепенения. Потом под–нял бокал и
одним глотком выпил почти половину.
– Гадость, но мне нравится. «Сазерн Комфорт» стал первым
спиртным напитком, который я попро–бовал, еще когда был совсем
мальчишкой. – Он под–нял на меня взгляд. – Я не исчезаю. Просто мне
вдруг вспомнился дом, я словно вновь увидел его, ощутил его запах. Ты знаешь,
как пахнет в комнатах стариков, в комнатах, где они живут много лет и где
умирают? Но мне этот запах казался чудесным. Так о чем я гово–рил? Ах, да.
Итак, ночью, во время парада в честь Про–тея, отец Кевин сделал великое
открытие: обе книги Винкен де Вайльд посвятил своей покровительнице Бланш де
Вайльд, которая, как явствовало из текста и рисунков, содержавшихся на первых
пяти страницах, была женой его брата Дэмиена. Это открытие заставляло
совершенно по-новому интерпретировать и сами псалмы. Они были полны
сладострастных обещаний, предложений и приглашений и даже, возможно, содержали
в себе некий секретный шифр, с помощью которого назначались тайные свидания. В
книгах не однократно появлялось изображение одного и того же маленького садика
– как ты понимаешь, я говорю о миниатюрах.
– Я знаю множество подобных примеров.
– И каждый раз в этом садике присутствовали фигурки
обнаженного мужчины и пяти женщин, танцующих вокруг фонтана в каком-то
средневековом замке, – во всяком случае, при пятикратном увеличении это
выглядело именно так. И тут отца Кевина вдруг охватил неудержимый смех – он
долго хохотал, не в силах остановиться.
«Стоит ли удивляться, что мы не видим здесь ни одного
святого или сцены из Библии, – наконец смог заговорить он. – Этот
твой Винкен де Вайльд был отъ–явленным еретиком. Не иначе как: колдуном или
одержимым. И он, конечно же, был влюблен в эту женщину, в Бланш». Надо сказать,
что сделанное от–крытие скорее развеселило, чем ужаснуло отца Ке–вина.
«Знаешь, Роджер, – сказал он, – если ты сумеешь
связаться с устроителями аукционов, то, вполне воз–можно, эти книги позволят
тебе получить образова–ние в университете Лойолы или Тулейна. Только не вздумай
продавать их здесь. Поезжай в Нью-Йорк, обратись в „Баттерфилд и Баттерфилд“
или „Сотби“»,
За последние два года он переписал для меня что-то около
тридцати пяти стихов в переводе на англий–ский – надо признать, что его
прозаические пере–воды с латыни были сделаны абсолютно точно, – и теперь
мы перечитывали их и тщательно изучали. По–степенно нам становилось понятным
содержание книг в целом.
Еще нам удалось выяснить, что на самом деле книг было много,
а в нашем распоряжении оказались пер–вая и третья из них. Уже в третьей книге
псалмы выражали безграничное восхищение Бланш; автор вос–певал чистоту и
доброту своей возлюбленной и посто–янно сравнивал ее с Девой Марией. Кроме
того, там содержались ответы на какие-то письма – судя по всему, женщина
описывала в них свои страдания и те муки, которые ей приходилось терпеть во
власти мужа.
Стихи великолепны, и вообще, книги сделаны столь искусно и
талантливо, что тебе непременно следует их увидеть и прочесть. Ты должен
отправиться в ту квар–тиру, где убил меня, и взять их.
– Значит, ты не продал книги, чтобы раздобыть средства на
обучение в университете?
– Конечно нет. Ты только представь! Винкен устраивал оргии
вместе с Бланш и ее четырьмя подру–гами! Я был заворожен и восхищен. Винкен
стал для меня своего рода святым – я преклонялся перед си–лой его таланта;
а сексуальность превратилась для ме–ня в религию, потому что таковой она была
для Винкена: каждым своим словом, в каждой строке он воспевал плотскую любовь.
Пойми, я никогда искрен–не не придерживался какого-либо ортодоксального
вероисповедания. И считал, что католическая цер–ковь стоит на грани умирания, а
протестантизм и во–все смешон. Только много лет спустя я понял, что
про–тестантская вера основана на мистике и проповедует то самое единение с
Богом, которое столь яростно от–стаивал Мейстер Экхарт и о котором писал
Винкен.
– О, какое великодушие по отношению к проте–стантам! А что, Винкен
действительно писал о едине–нии с Богом?
– Да, через союз и единение с женщинами. Он высказывался
весьма завуалированно и в то же время совершенно недвусмысленно. «Их объятия
позволяли мне познать суть Троицы с гораздо большей яснос–тью, чем любые учения
и объяснения…» – примерно в таком духе. Справедливости ради должен сказать, что
в то время протестантская религия ассоциирова–лась у меня лишь с материализмом,
бесплодием и ту–ристами-баптистами, которые напивались в стельку на
Бурбон-стрит только потому, что не осмеливались делать это в своих маленьких
городишках.
– И когда же ты изменил свое отношение к
про–тестантам? – спросил я.
– Я сейчас говорю не о частностях, а о своем от–ношении к
религии в целом. В то время я не видел перспектив ни для одного из
существовавших на За–паде вероисповеданий. Дора сейчас придерживается
практически того же мнения. Но о Доре мы погово–рим позже.
– Вам удалось полностью закончить перевод?
– Да, как раз перед тем, как отца Кевина переве–ли на службу
в другое место. Больше я его не видел. Позже он писал мне, но к тому времени я
уже сбежал из дома.
