– Не думаешь, а знаешь, – сказал он. – Ладно.
Только представь. Население мира разрослось до миллионов, и хотя города
поднялись не во многих местах, но в основном в той самой долине, куда я
спустился и где оставил свои знаки на стенах пещер. Человечество
распространилось по планете на север и юг, как только могло; на разных стадиях
развития возникали поселения, городки и крепости. Та земля, где выросли города,
полагаю, называется сейчас Месопотамией. Или это Шумер? Или Ур? Ваши ученые с
каждым днем открывают все больше и больше.
Безумные фантазии человека по поводу бессмертия и
воссоединения с умершими дали повсеместный толчок к появлению религии. В долине
Нила возникла цивилизация поразительной стабильности, и в то же время на земле,
которую мы называем Святой, постоянно шли войны.
Итак, я спустился в преисподнюю, которую раньше созерцал
лишь снаружи. Она теперь стала огромна и вмещала в себя и некоторые из первых
душ, когда-то кипевших жизнью, и миллионы душ, чьи убеждения и устремления к
вечности привели их в это ужасное место. Безумные надежды повергли в смущение
бессчетное их число. Некоторые стали столь сильными, что захватили главенство
над остальными. А некоторые освоили хитрость возвращения на землю, избегнув
взаимного притяжения других невидимых душ, – для того чтобы оказаться
вблизи от плоти, в которую смогут вселиться вновь, или повлиять на нее, или
нанести вред, или любить, если представится случай.
Мир, населенный душами! И иные из них, совершенно потеряв
память о своем человеческом существовании, сделались теми, кого земные мужчины
и женщины называют демонами, рыскающими вокруг, жаждущими завладеть человеком,
произвести опустошение или навлечь несчастье, насколько позволят
обстоятельства.
– И один из них, – сказал я, – превратился в мать
или отца вампиров вроде нас.
– Да, верно. Эту мутацию создал Амель. Но она не была
единственной. На земле есть и другие монстры, обитающие между видимым и
невидимым; но величайшей движущей силой мира всегда были и остаются судьбы
миллионов людей.
– Мутации никогда не влияли на ход истории.
– И да и нет. Разве не значит что-нибудь вопль безумной
души, исторгаемый пророком из плоти и крови, если слова этого пророка записаны
на пяти различных языках и выставлены на продажу на полках магазинов в
Нью-Йорке? Можно сказать, что процесс, который я наблюдал и описал Господу, продолжается:
иные души умерли, иные укрепились, другим удалось фактически возродиться в
новом теле, хотя с помощью какой уловки, этого я в то время не знал.
– А сейчас знаешь?
– Реинкарнацию никоим образом нельзя назвать вещью обычной.
И вовлеченные в нее души выигрывают совсем немного. Можно представить себе
ситуации, когда она возможна. Происходит ли она при угасании души ребенка и
всегда ли сопровождается воплощением в новом теле – зависит от каждого
отдельного случая. Тех, кто постоянно участвует в реинкарнации, нельзя
сбрасывать со счетов. Но это, как эволюция вампиров или других связанных с
землей бессмертных существ, уже отдельная небольшая сфера. Еще раз напоминаю,
что сейчас мы говорим о судьбе человечества, о мире человеческом в целом.
– Да, я вполне понимаю. Возможно, лучше, чем ты думаешь.
– Хорошо. Итак, не имея критерия отбора, я все же отправился
в преисподнюю и обнаружил там огромное разросшееся подобие земли! Души дали
волю воображению и создали в своем невидимом бытии всевозможные неуклюжие
здания, немыслимых существ, монстров – этакое буйство воображения без контроля
со стороны небес, и, как я и догадывался, огромное число душ не знали, что они
мертвы.
И вот я погрузился в самую гущу всего этого, изо всех сил
пытаясь оставаться невидимым, представить себя лишенным всякой различимой
формы, но сделать это было непросто. Ибо я оказался в невидимом царстве – все
там было невидимо. И вот я принялся в полумраке бродить по унылым дорогам,
среди уродливых, почти лишенных формы существ – стенающих, умирающих. А ведь
сам я пребывал в обличье ангела.
Тем не менее эти потерянные души не очень-то замечали меня!
Похоже, многие из них плохо видели. Ты ведь знаешь, что это состояние описано
человеческими шаманами, святыми, людьми, близко подошедшими к смерти,
испытавшими ее и затем оживленными и продолжающими жить.
– Да.
– Человеческие души видели лишь часть окружающего их
пространства. Я видел все в целом. Я бестрепетно странствовал по всем
направлениям, не считаясь со временем или находясь вне его – хотя время,
разумеется, текло непрерывно, – и шел туда, куда мне хотелось.
– Обиталище безумных душ.
– Очень похоже, но в этом огромном обиталище было великое
множество обособленных обителей. Души со сходными верованиями в отчаянии
сошлись вместе в надежде укрепить веру друг друга, а заодно и обоюдные страхи.
Но свет земли был здесь слишком сумрачным, чтобы согреть хоть кого-то! А
небесный свет сюда попросту не проникал.
Да, ты прав, это было поистине обиталище всевозможных
безумных душ, долина смертной тени, ужасная река монстров, которую души
страшатся пересечь, чтобы попасть в рай. И, разумеется, никто никогда не
пересекал ее.
Первое, что я сделал, это стал слушать; я прислушивался
к пению любой души, которая пела мне, то есть, по-нашему, говорила. Я старался
запомнить любое чуть слышное высказывание, вопрос или предположение, поразившее
мой слух. Что знали эти души? Что с ними сталось?
Вскоре я обнаружил, что в этом ужасном, мрачном месте есть
круги – ярусы, возникшие благодаря желанию душ отыскать себе подобных.
Обиталище душ произвольно расслоилось, но этот порядок определялся степенью
осведомленности, уступчивости, смятения или гнева каждой души.
Ближе всего к земле располагались самые проклятые,
продолжавшие борьбу за еду, питье или обладание другими, не могущие принять
случившееся или не понимающие этого.
Как раз над ними размещался круг душ, которые только тем и
занимались, что дрались друг с другом, вопили, визжали, толкались, пихались в
стремлении навредить ли, одолеть ли, захватить ли, убежать ли, пребывая в
отчаянном смятении. Эти души даже ни разу не заметили меня. Но опять-таки твои
люди видели их и описывали во многих и многих рукописях на протяжении столетий.
Ничто из сказанного мной, разумеется, для тебя не новость.
И подальше от этой кутерьмы, ближе к спокойствию небес –
хотя я сейчас не говорю о направлениях в буквальном смысле – находились те, кто
понял, что вышел за пределы природы и пребывает в каком-то ином месте. Эти
души, а некоторые из них пребывали там от начала начал, сделались терпимыми в своих
пристрастиях, терпеливо взирая на землю и на окружающие их души, которым они
стремились в любви помочь принять собственную смерть.
– Ты нашел души, которые любили.
