Помню, дорога резко свернула, звякнули фонари, и Клодия
прокричала сквозь ветер:
«Смотри, Луи, это здесь!»
Я резко натянул поводья, Клодия упала на колени, привалилась
ко мне. Карета остановилась, слегка покачиваясь, как корабль в море.
Луна выплыла из-за облака и осветила высоко над нами тусклые
очертания башни, в длинном узком окне просвечивало мутное небо. Экипаж уже
замер на рессорах, а я еще сидел, вцепившись в сиденье, и пытался унять
головокружение. Тихо заржала лошадь, и наступила тишина.
«Идем, Луи», – сказала Клодия.
Я прошептал что-то, наверное, слова отказа. С ужасной
отчетливостью я чувствовал присутствие Моргана, слышал его тихий, бесстрастный
голос. Но никого не было вокруг нас. Только шум ветра и мягкий шелест листьев.
«Как ты думаешь, ОН знает, что мы здесь?» – спросил я и не
узнал сквозь ветер свой голос. Я сидел в этом тесном пространстве и не видел
выхода, а густой лес вокруг казался ненастоящим. Наверное, я вздрогнул – Клодия
очень нежно коснулась моей руки. Стройные сосны возвышались за ее спиной, шум
листьев все нарастал, будто гигантский рот с силой выдувал воздух.
«Они закопают ее прямо на перекрестке? Что они с ней
сделают? С англичанкой!» – прошептал я.
«О Луи, – сказала Клодия. – Если б я была такая
большая, как ты, и если б у тебя было мое сердце!»
Она наклонила ко мне голову, будто хотела укусить, я
отпрянул было назад, но почувствовал лишь осторожное прикосновение ее губ,
нежно вобравших мое дыхание. Я ласково обнял Клодию.
«Я поведу тебя, – сказала она. – Возьми меня на
руки и помоги спуститься. Назад нам дороги нет». Казалось, прошла вечность. Ее
губы касались моего лица. И вдруг она отодвинулась, унося теплоту своего
маленького тела, на мгновение сжала мою руку и грациозно и легко, словно паря в
воздухе, спрыгнула вниз. Она стояла на дороге в дрожащем снопе фонаря и
смотрела на меня.
«Спускайся, Луи», – позвала она и отступила в темноту.
Я быстро снял с крючка фонарь и через секунду уже стоял рядом с ней в высокой
траве.
«Разве ты не чувствуешь? – прошептал я. –
Опасность… Она разлита в воздухе».
Неуловимая улыбка мелькнула на губах Клодии. Она повернулась
к склону холма, луч фонаря высветил дорогу наверх, проходившую между деревьями.
Маленькой белой рукой она накинула капюшон и двинулась вперед.
«Подожди…»
«Страх твой – враг твой», – ответила Клодия и не
остановилась.
Она шла вперед твердым шагом, груды камней сменили высокую
траву, лес сгущался, огромные ветви зловеще шумели высоко над головой. Луна
зашла, башня скрылась в темноте за высокими кронами деревьев, слабый ветер уже
не доносил запах лошадей.
«Будь настороже», – шепнула Клодия, неумолимо
продвигаясь вперед. Только на секунду она остановилась: дикий виноград обвивал
камни и сплетался над головой, и с первого взгляда казалось, что это беседка.
Но руины были древние: чума, пожар или набеги чужеземцев опустошили некогда этот
город. Остался только монастырь.
Из темноты донесся звук – но не ветер и не шум листьев.
Клодия насторожилась, замедлила шаг, потом махнула рукой в сторону. Я посмотрел
туда. Горный ручей медленно спускался по склону, петлял между камней и
обрывался отвесным, бурлящим водопадом; брызги воды сияли в лунном свете. На
фоне водопада мелькнул силуэт Клодии: она схватилась за корень, торчащий из
влажной земли, и полезла вверх по откосу, подтягиваясь на руках; ноги в
маленьких ботинках нащупывали опору. Ручей был холодный; я вдохнул
влажный, свежий воздух, и на мгновение мне стало легче. Я прислушался: журчала
вода, листья шелестели на ветру, но больше – ни звука, ни движения. И вдруг
страшная догадка поразила меня, руки похолодели: здесь было слишком тихо, безжизненно.
Будто лесные звери и птицы нарочно избегали этих мест. Клодия стояла на выступе
надо мной; она попыталась дотянуться до фонаря, ее накидка коснулась моего
лица. Я поднял фонарь, свет озарил ее замкнутое ангельское лицо. Она протянула
мне руку, чтобы помочь подняться в гору. Мы двинулись дальше, вверх по течению
ручья.
«Ты чувствуешь? – прошептал я. – Здесь слишком
спокойно».
Но рука Клодии легла на мою, словно успокаивая. Подъем
становился все круче, и в бездушной тишине я старался разглядеть каждую новую
деталь, выплывавшую из темноты. Вдруг что-то шевельнулось в траве, я бросился к
Клодии, рывком притянул ее к себе. Но это всего лишь ящерица скользнула по
листьям длинным хвостом. Переполошенные листья улеглись, но Клодия сильнее
прижалась ко мне, спряталась под мой плащ и вцепилась в полу пиджака. Так она и
вела меня, окутанная моим плащом поверх своей свободной накидки.
Вскоре прохлада реки осталась позади, из-за облаков
выглянула луна, и я увидел прямо над нами проход между деревьями. Клодия схватила
фонарь и закрыла его металлическую заслонку. Я дернулся, чтобы остановить ее
руку, но она тихо сказала:
«Закрой глаза на минуту, потом медленно открой, и тогда ты
все увидишь».
Я взял ее за плечо, зажмурился, холодея, открыл глаза и
увидел вдалеке, за деревьями, длинные низкие стены монастыря и квадратную
верхушку высокой массивной башни. Еще дальше, над необъятной черной долиной,
виднелись шапки горных вершин.
«Идем. Только тихонько, как будто мы невесомы», –
сказала Клодия и без колебаний двинулась к стене, навстречу неизвестности.
Мы быстро отыскали проход – черный, еще чернее, чем увитые
виноградом стены. В ноздри ударил сырой запах камней. Я поднял голову: крыши не
было, высоко в небе, в разрывах облаков, мерцали звезды. Огромная лестница
зигзагами уходила вверх к узким окнам, выходящим на долину. Под первым пролетом
лестницы темнел вход в остальные помещения монастыря.
Вдруг Клодия словно окаменела, даже кончики ее волос не
колыхались. Она прислушивалась. Я же слышал только тихий гул ветра. Клодия медленно
и осторожно двинулась вперед, носком ботинка расчищая себе дорогу на мокрой
земле. В углу лежал большой плоский камень. Она стукнула по нему каблуком, тот
отозвался низким, глухим звуком. Он был такой огромный, и я тут же с жуткой
отчетливостью представил себе, как эти крестьяне из деревни окружают камень,
поднимают его с помощью гигантского рычага. Взгляд Клодии скользнул по лестнице
и остановился на полуразрушенном дверном проеме под ней. В окне наверху
мелькнула луна, и вдруг Клодия молча бросилась ко мне и прошептала:
«Ты слышишь?!»
И замерла.
