Книга Интервью с вампиром, страница 38. Автор книги Энн Райс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Интервью с вампиром»

Cтраница 38

«Да, осталось, – задумчиво протянула она. – И в этом твоя слабость. Вот почему тебе было так плохо, когда я сказала словами людей: я ненавижу тебя; вот почему ты так смотришь на меня. Человеческое… Во мне нет ничего человеческого, и никакие истории про труп матери и гостиничный номер, где ребенок превращается в монстра, не способны меня изменить. Вот и сейчас ты смотришь на меня с ужасом. Но все равно я умею говорить на твоем языке; во мне живет твоя страсть к познанию истины, твое стремление проникнуть иглой разума в самое сердце мира. Ты больше человек, а я больше вампир; и во мне живет твое второе я, твоя душа вампира. Только теперь я это поняла. Я как будто спала эти шестьдесят пять лет. И наконец проснулась».

«И наконец проснулась…» Я слушал ее, и мне не хотелось верить, но она говорила так убежденно и назвала точную цифру – ровно шестьдесят пять лет минуло с той ночи, когда я решил уйти от Лестата и не мог; когда я увидел и полюбил ее, и с ней забыл про свою боль, про свои страшные вопросы. И вот теперь она повторяет их. И ждет ответа. Роняя цветки, она медленно вышла на середину комнаты, потом переломила длинный стебель лаванды и поднесла его к губам. Теперь она действительно все знала.

«Так вот зачем он сделал меня вампиром, – сказала она. – Чтобы у тебя появился друг. Иначе он бы не смог удержать тебя. Ты был одинок, а он сам ничего не мог дать тебе. Как и мне, впрочем… Хотя еще недавно он мне нравился. Мне нравилась его походка, и как он стучит тростью по мостовой, как укачивает меня на руках. И как он убивает – легко, непринужденно, как я сама. Но теперь он перестал мне нравиться. А ты его вообще никогда не любил. Мы были его марионетками. Ты заботился о нем, платил по его счетам, а я помогала ему держать тебя на привязи. Пришло время расстаться с ним».

«Пришло время расстаться с ним!..»

Я уже забыл, что когда-то сам мечтал об этом. Привык к Лестату, смирился с его присутствием, как с плохой погодой. Вдруг с улицы донесся приглушенный шум. Экипаж уже въехал во внутренний двор, и, значит, скоро мы услышим его знакомые шаги на черной лестнице. Я вдруг подумал, что всякий раз, когда он приезжает домой, в моей душе поднимается непонятная тревога, туманное желание. И вдруг меня словно окатила прохладная морская волна: уйти от него, освободиться от него навсегда. Я встал и шепотом сказал ей, что он приехал.

«Знаю, – улыбнулась она. – Я услышала его, еще когда он был за дальним углом».

«Он никогда не отпустит нас», – прошептал я, хотя понял скрытое значение ее слов. Я ничего не должен бояться. С ее обостренным чутьем нас трудно застать врасплох. Она всегда настороже. Но ее самоуверенность встревожила меня, и я сказал:

«Ты плохо знаешь Лестата. Он не отпустит нас».

Клодия безмятежно улыбнулась и ответила:

«Да неужели?»

Мы решили не откладывать дело в долгий ящик и придумали план. На следующий день я вызвал своего поверенного – он, как всегда, жаловался, что трудно работать в потемках при свече. Я дал ему подробные и точные указания. Мы с Клодией отплывем в Европу на первом же корабле, где найдутся места, независимо от порта отплытия. И главное, мы повезем с собой ценный груз. Его надо забрать из дома накануне отплытия и погрузить на судно, но не в багажный отсек, а в нашу каюту. Кроме того, я отдал распоряжения, касающиеся Лестата. Я передал ему права на получение арендной платы за несколько магазинов и городских домов и на владение маленькой строительной компанией в Фобур-Мариньи. С легкой душой я подписал бумаги: мне хотелось купить нашу свободу, убедить Лестата, что мы хотим только вместе попутешествовать, а он будет жить по-прежнему и ни в чем себе не отказывать. У него появятся свои деньги, и я буду ему уже не нужен. Все эти годы он зависел от меня материально: я оплачивал счета как его банкир, но он ничуть не смущался, только язвительно благодарил. Он не хотел признаться, что зависит от меня. Я надеялся, что его жадность возьмет верх над подозрительностью, но в глубине души не мог побороть страх: я был уверен, что он с легкостью прочитает истину в моих глазах. И не верил, что нам удастся ускользнуть от него. Понимаете, я действовал так, словно ни на секунду не сомневался в успехе нашего предприятия, но на самом деле ни во что не верил.

Клодия же играла с огнем. Ее хладнокровие меня изумляло. Она читала свои книжки про вампиров, задавала Лестату вопросы, оставалась совершенно невозмутимой при его желчных выпадах. Иногда она спрашивала об одном и том же по нескольку раз, только меняла формулировку вопроса и собирала по крупинкам знания, когда он поневоле проговаривался.

«Кто превратил тебя в вампира? – спрашивала она, не поднимая глаз от книги, и лишь чуть опускала веки, выслушивая свирепую отповедь. – Почему ты никогда не говоришь о нем?» – продолжала она как ни в чем не бывало, словно его ярость волновала ее не больше, чем дуновение легкого ветерка.

«Вы оба такие жадные! – говорил он, бегая взад и вперед по гостиной и злобно поглядывая на Клодию. Она удобно устроилась в уголке с книгами. – Вам мало одного бессмертия! Вы обязательно хотите заглянуть подаренному Богом коню в зубы! Да предложи я его первому встречному с улицы, и он без лишних вопросов с радостью накинулся бы на столь щедрый дар…»

«С тобой, по всей видимости, именно так и произошло?» – тихо спросила Клодия, едва шевеля губами.

«…Но вам необходимо докопаться до смысла, – последнее слово он произнес с особым презрением. – Вам надоела жизнь? Этому нетрудно помочь. Я могу отнять ее легче, чем подарил! – Он повернулся, загородив спиной свечу. Вокруг его головы светился яркий ореол и затенял лицо, только белели высокие скулы. – Ты хочешь смерти?»

«Знание – это не смерть», – прошептала Клодия.

«Отвечай мне! Ты хочешь смерти?»

«Ты, разумеется, можешь подарить мне ее. Все на свете берет начало в тебе. Ты повелеваешь и жизнью, и смертью», – открыто издевалась Клодия.

«Да, именно так».

«Ты не знаешь ровным счетом ничего, – сказала она серьезно и так тихо, что даже слабый шум улицы почти заглушил ее слова, и мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. – Допустим, что вампир, превративший тебя в себе подобного, ничего не знал, равно как и его предшественник, и так далее, до самого первого вампира на земле. Из ничего рождается только ничего! Значит, мы можем знать только то, что никто ничего не знает».

«Да!» – вдруг выкрикнул Лестат, и в его голосе прозвучали новые странные ноты.

Наступило молчание. Лестат медленно обернулся назад, его словно встревожило мое присутствие. Так оборачивается одинокий прохожий, почувствовав вдруг за спиной мое дыхание: взгляд, полный страшных предчувствий, и сдавленный вздох – он видит мое лицо, бледную маску смерти. Лестат смотрел на меня, чуть шевеля губами, и я увидел, что он боится. Лестат боялся!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация