Тишина. Все покрывающая, нестерпимая,
оглушающая, отупляющая, нескончаемая тишина.
Я знала, что должна замолчать, знала, что сама
рою себе могилу, но я действительно ничего не могла с собой поделать.
– Простите, что я перепутала. Я сейчас
перевешу все на крючки, как вы сказали, и тут же уйду.
Да перестань же распинаться! Она плевать на
тебя хотела. Просто сделай все как надо и выметайся.
– Ну вот, всем приятного аппетита. Приятно
было познакомиться.
Я повернулась, чтобы уйти, и поняла, что не
только поставила себя в глупейшее положение, просто заговорив с ними, но и на
самом деле несу ужасную чушь. Приятно познакомиться?! Да ведь никто меня ни с
кем не знакомил!
– Эмили! – услышала я ее голос, едва
коснувшись дверной ручки. – Эмили, постарайтесь, чтобы этого больше не
повторилось. Мы не терпим вмешательства в нашу личную жизнь.
Ручка повернулась, и я оказалась в холле.
Прошло всего около минуты, но мне казалось, будто я на едином вдохе проплыла
дорожку олимпийского бассейна.
Я тяжело опустилась на скамеечку и перевела
дух. Ну что за стерва! В первый раз она могла назвать меня Эмили просто по
ошибке, но во второй она, конечно же, сделала это нарочно. Лучший способ
унизить и обезличить человека, коль скоро вы открыто игнорируете сам факт его
присутствия в вашем доме. Не хотела ли она таким образом указать мне на мое
место – место на низшей ступени развития и в самом низу журнальной иерархии?
Я вполне могла просидеть всю ночь, сверля
взглядом двери пентхауса А, но тут возле меня кто-то кашлянул. Я подняла глаза
и увидела маленького лифтера: он смотрел в пол и терпеливо ждал, когда я
присоединюсь к нему.
– Простите, – сказала я, входя в лифт.
– Ничего, – проговорил он чуть слышно,
настойчиво изучая пол, – потом будет легче.
– Что? Простите, я не расслышала, что вы…
– Ничего, ничего. Ну вот, мисс. Приятно вам
провести вечер.
Двери открылись, и я очутилась в вестибюле,
где Эмили громко болтала по телефону. Увидев меня, она прервала разговор.
– Ну, как все прошло? Все нормально?
Я хотела все ей рассказать и всей душой
желала, чтоб она посочувствовала мне. Мне хотелось, чтобы мы могли доверять
друг другу, но я знала, что получу только новую словесную оплеуху. А это мне
сейчас совсем ни к чему.
– Все прекрасно. Никаких проблем. Они ужинали,
и я просто оставила все, где ты сказала.
– Вот и хорошо. Теперь будешь делать это
каждый вечер. Потом просто езжай домой, и все. В общем, повеселись сегодня у
Маршалла. Я бы тоже пошла, но мне нужно сделать эпиляцию зоны бикини, я не могу
это отменить. Представляешь, у них все расписано на два месяца вперед. И это в
середине зимы! Похоже, все забили те, кто собирается в зимние отпуска. Я просто
понять не могу, с чего это вдруг всем женщинам в Нью-Йорке вдруг понадобилось
делать эпиляцию области бикини. Просто удивительно, но тут уж ничего не
поделаешь.
Я покачивала головой в такт ее словам, и не
имело абсолютно никакого значения, что я делаю или что думаю по этому поводу, я
была обречена постоянно выслушивать ее излияния по поводу восковой эпиляции.
Может, было бы лучше, если б она наорала на меня за то, что я помешала Миранде
спокойно поужинать?
– Да, что уж тут поделаешь. Ладно, я поеду, я
сказала Джеймсу, что мы встретимся в девять, а сейчас уже больше десяти. До
завтра.
– До завтра. Да, я еще хотела сказать, что ты
теперь уже достаточно подготовлена и будешь продолжать приходить в семь, но я
буду приходить не раньше восьми. Миранда в курсе. Оно и понятно: старший
секретарь приходит позже, потому что ему приходится работать намного больше. –
Я чуть не вцепилась ей в глотку. – Короче, утром делай все, как я тебя учила.
Если понадоблюсь, звони, но вообще-то пора справляться и самой. Пока!
Она впорхнула на заднее сиденье второй машины.
– Пока, – откликнулась я и расплылась в
фальшивой улыбке.
Водитель хотел выйти из машины и открыть мне
дверь, но я сказала, что справлюсь сама.
– «Плаза», пожалуйста.
Джеймс ждал меня на ступеньках у входа, хотя
было семь градусов мороза, не меньше. Он заехал домой переодеться и сейчас выглядел
очень изящно – в черных замшевых брючках и белой рубчатой майке с вырезом,
выгодно оттеняющей искусно созданный в солярии загар.
– Эй, Энди, ну что, отвезла Книгу? Мы тут
стояли в очереди в гардеробную, и я увидел Брэда Питта.
– Господи, ты шутишь. Да неужели Брэд Питт
здесь?
– Ну да, Маршалл ведь работал и с Дженнифер.
Наверняка и она где-то здесь. Так что, Энди, в следующий раз ты будешь более
серьезно относиться к моим приглашениям. Пойдем-ка пропустим по стаканчику.
Знаменитости мелькали там и сям, и к часу ночи
я пропустила уже четыре стаканчика и весело болтала с каким-то сотрудником
«Вога». Мы обсуждали восковую эпиляцию зоны бикини. Очень увлеченно. И это
ничуть меня не смущало. Бог мой, думала я, пробираясь сквозь толпу в поисках
Джеймса и попутно посылая воздушные поцелуи в том направлении, где появилась
приветствуемая всеми Дженнифер Энистон, – тут очень даже неплохо. Но я изрядно
выпила, а меньше чем через шесть часов мне нужно быть на работе, при этом дома
я не была уже почти сутки. Поэтому, как только заметила Джеймса – он обнимался
с кем-то из салона Маршалла, – я сразу же устремилась к нему. И тут я
почувствовала, что кто-то обнял меня за талию.
– Эй, – сказал один из самых шикарных мужчин,
каких я только видела в жизни. Я дала ему время осознать, что он, должно быть,
ошибся, потому что со спины я, возможно, похожа на его девушку, но он продолжал
улыбаться. – Вы не слишком разговорчивы, верно?
– А вы, как я посмотрю, говорите «эй» и
считаете, что этого достаточно?
«Энди, закрой рот! – мысленно приказала я
себе. – На вечеринке, где полно знаменитостей, с тобой вдруг заговаривает
потрясающе красивый мужик, а ты тут же отшиваешь его?!» Но он, похоже, и не
думал обижаться, и улыбка его растянулась прямо-таки до ушей.
– Простите, – пробормотала я, разглядывая свой
почти пустой стакан, – меня зовут Андреа. Ну вот. Это, пожалуй, более
подходящее начало для знакомства. – Я протянула ему руку, мне было интересно,
чего он от меня хочет.
