Книга Последний Дозор, страница 53. Автор книги Сергей Лукьяненко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последний Дозор»

Cтраница 53

Дэв вздрогнул. Свободной рукой почесал грудь, куда пришелся удар. Тонкие струйки дыма вились за его ладонью будто волосы. Потом дэв принялся хохотать, по-прежнему сжимая член, уже увеличившийся до размеров бейсбольной биты. От дэва шел жар — не живое тепло, а горячий воздух, как от разгоревшегося костра.

Не такой уж он и безмозглый. Куда глупее я, ударивший знаком смерти существо, которое и так не является живым.

— Ай, шайтан, шелудивый пес, порочный отпрыск больного глиста! — раздался за спиной дэва знакомый голос. Старик Афанди ухитрился-таки войти на второй слой Сумрака! И мало того что вошел — крепко ухватил дэва за хвост и попытался оттащить от меня!

Чудовище медленно повернулось, словно недоумевая, кто посмел обращаться с ним так бесцеремонно. Прекратило чесаться — и занесло над стариком сжатую в кулак ручищу. Он же его по уши в землю вгонит!

А я судорожно просеивал хлам, скопившийся в моей голове. Все, что касалось големов, от первых занятий и до когда-то услышанных от Семена баек. Дэв — это тот же голем. Големы уничтожимы! Голем… големы… големы каббалистические, големы мотивированные и свободные, големы для развлечений и забав, големы деревянные… о невозможности создания пластикового голема… заклинания против големов… Ольга однажды рассказывала… никому больше не нужное умение… а заклинание-то в принципе несложное, только Силы много берет…

— Прах! — выкрикнул я, выбрасывая руку в направлении дэва.

Теперь все зависело от того, правильно ли я сложил знак. Как обычный кукиш, широко использующийся в магических пассах, только мизинец выставлен вперед, параллельно большому пальцу. Не зря, ох не зря нас целый месяц учат растягивать пальцы. Любой пианист позавидует…

Монстр застыл. Потом медленно развернулся в мою сторону. Красный огонь в его глазах погас. Дэв тонко заскулил, будто щенок, которому прижали лапу. Разжал ладонь. Пенис отвалился и рассыпался горой искр, будто вылетевшая из костра головешка. Затем стали осыпаться пальцы на руках. Дэв уже не скулил — всхлипывал, протягивая ко мне беспалые руки и мотая ослепшей головой.

Вот так их и укрощали великие маги Востока…

Я держал и держал знак Праха, позволяя силе течь сквозь меня. Долго — минуты три по времени второго слоя, пока дэв окончательно не обратился в горстку пепла.

— Холодно, а? — сказал Афанди, приплясывая. Подошел к останкам дэва, вытянул руки, потер их, согревая. Потом плюнул на пепел, пробормотал: — У, сын греха и отец мерзости…

— Спасибо, Афанди, — сказал я, поднимаясь с заиндевелой земли. На втором слое и впрямь было ужасно холодно. Хорошо хоть, каким-то чудом я ухитрился даже не потерять сумку с вещами, она так и болталась у меня на плече. Хотя… не было ли это чудо наложенным Светланой заклинанием сродства? — Спасибо, дедушка. Пойдемте отсюда, вам трудно тут долго находиться.

— Ай, спасибо, могучий воин. — Афанди просиял. — Ты сказал мне спасибо? Я буду гордиться этим всю свою бесцельную жизнь! Победитель дэва похвалил меня!

Я молча взял его под локоть и потащил на первый слой. В уничтожение дэва я всадил столько Силы, что и мне самому было трудно находиться в Сумраке.

Глава 4

В чайхане было сумрачно и грязно. Под потолком, вокруг слабых лампочек в загаженных абажурах, кружили с жужжанием жирные мухи. Мы сидели на засаленных и пестрых не то подушках, не то маленьких матрасиках вокруг низенького, сантиметров пятнадцать от пола, стола. Самого обычного стола, только с укороченными ножками. На столе была скатерть — яркая, но тоже грязная.

В России такое кафе мгновенно бы закрыли. В Европе посадили бы владельца в тюрьму. В США собственнику влепили бы немыслимого размера штраф. А где-нибудь в Японии хозяин подобного заведения от стыда сам сделал бы себе сеппуку.

Но таких вкусных запахов, как в этой маленькой, совершенно не туристической чайхане, я нигде не слышал!

Оторвавшись от преследования, мы разделились. Темный ушел искать своих и докладывать о происшедшем. Валентина Ильинична и Нодир отправились собирать Светлых, состоящих в резерве Дозора, отзваниваться в Ташкент, просить подкрепление. А мы с Алишером и Афанди поймали такси и добрались до этой чайханы на окраине Самарканда, рядом с небольшим базаром. У меня зародилось подозрение, что базаров в Самарканде больше десятка и уж точно больше, чем музеев и кинотеатров вместе взятых.

По пути я наложил на себя заклинание личины и стал двойником Тимура. Молодые маги почему-то считают дурной приметой принимать внешность покойника. Поверья с этим связаны самые разные, от «скоро умрешь» и до «чужих привычек нахватаешься». Можно подумать, что привычки — это блохи, которые после смерти хозяина разбегаются по сторонам в поисках кого-то максимально похожего… Я никогда не был суеверным, так что принял внешность Тимура без колебаний. Все равно надо было замаскироваться под местного. Приезжий с европейской внешностью и в этой чайхане выглядел бы так же нелепо, как папуас на сенокосе в русской деревне.

— Здесь очень вкусно кормят, — объяснил Алишер вполголоса, сделав заказ. Я, не понимая по-узбекски ни слова, в присутствии молодого парнишки-официанта молчал. Афанди, к счастью, тоже: только временами крякал, потирал залысину и гордо поглядывал на меня. Видимо, взгляд подразумевал: «Как мы этого дэва, а?» Я послушно кивал в ответ.

— Верю, — ответил я. У стены стояла здоровенная китайская магнитола с огромными хрипящими динамиками и мигающими разноцветными лампочками. Играла кассета с чем-то национальным, исходно интересным, но безнадежно испорченным переделкой в ритмы поп-музыки и качеством магнитолы. Но зато громкость звука была достаточной, чтобы спокойно говорить по-русски, не рискуя вызвать удивленные взгляды соседей. — Пахнет вкусно. Только, извини, грязновато тут.

— Это не грязь, — ответил Алишер. — Точнее, не та грязь. Знаешь, когда в Россию приезжают из Западной Европы, тоже морщатся: мол, грязно у вас везде. А ведь грязно не оттого, что не убирают! В России почвы другие, больше эрозия земли, в воздухе от этого пыль и она повсюду оседает. Вымыл тротуар с мылом, так в Европе он три дня останется чистым, разве что клочок бумаги ветром принесет. А в России хоть языком вылизывай, пыль через час снова осядет. В Азии пыли еще больше, поэтому и европейцы, и русские говорят: «Грязь, бескультурье, дикость!» Неправда это! Просто местность такая! В Азии если пахнет хорошо — это не грязь. В Азии надо верить не глазам, а носу!

— Любопытно, — сказал я. — Никогда не задумывался об этом. Наверное, поэтому на Востоке глаза у людей узкие, зато носы большие?

Алишер мрачно посмотрел на меня. Потом вымученно рассмеялся:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация