— Можем и оставим! Тело врагам не
достанется, растает в Сумраке. Мы все туда уйдем рано или поздно. Вставай.
Он снова покачал головой.
— Вставай. Ты нужен Свету.
Нодир застонал, но поднялся. И тут же его
глаза остановились на Мурате. Нодир замотал головой, будто стараясь вытрясти
избыток впечатлений. Кинулся к Мурату, попытался схватить его за руку.
Его пальцы поймали лишь воздух. Мурат
истаивал, растворялся в Сумраке. Куда быстрее, чем будет исчезать мертвое тело
Тимура. Светлому магу нужно обладать большим жизненным опытом, чтобы убедить
себя в правомочности убийства четверых людей. Я, наверное, смог бы удержаться.
Мурат — нет.
— Уходим! — Я залепил Нодиру
пощечину. — Уходим!
Он все-таки сумел собраться. Потащился вслед
за мной — от офиса, который еще штурмовали, от двух товарищей — мертвого и
умирающего. Впереди шла Валентина, рядом с ней Темные. Алишер тащил
протрезвевшего и присмиревшего Афанди. Мы с Нодиром замыкали шествие.
Вслед нам опять принялись стрелять — крики
уцелевшего солдата привлекли внимание. Я опять поставил Огненную Стену и, не
удержавшись, всадил в старый «пежо» у ограды маленький файербол. Машина весело
вспыхнула, привнеся в азиатский пейзаж чуточку французского шарма.
В возникшей неразберихе отступать было проще.
К тому же в Сумраке заборчик вокруг палисадника зиял дырами, соседний дом
вообще не существовал. По безлюдной улице мы добежали до перекрестка и свернули
на такую же узкую дорогу, ведущую от базара. Тут, похоже, каждая дорога рано
или поздно выходит к базару… Нодир то всхлипывал, то ругался. Афанди все время
озирался, с удивлением глядя на кипящий у пустого здания бой. Похоже, в
неразберихе нападающие уже принялись палить друг в друга.
Темные держались лучше. Валентина Ильинична
шла по центру, а Темные вполне грамотно осуществляли боковое охранение. Я даже
решил, что мы оторвались от преследования. И это было ошибкой, непростительной
для Высшего мага. Ну или почти непростительной.
Я все-таки никогда до конца не верил в
существование дэвов.
Европейская традиция — это големы. Существа,
созданные из глины, дерева, да хоть бы даже и из металла. Деревянных в России
ласково зовут буратинками, хотя последний реально работавший буратинка истлел
еще в восемнадцатом веке. Как их звали современники — не знаю. На занятиях нас
учили создавать буратинок, и это было смешно и поучительно — ожившая деревянная
кукла могла ходить, выполнять простейшую работу, даже разговаривать… и
рассыпаться в прах через несколько минут. Чтобы деревянный голем просуществовал
хотя бы несколько дней, маг должен быть очень сильным и очень умелым, а
туповатые буратинки не слишком-то нужны опытным магам. Еще труднее оживить
железяку, создание из металла — я помню, как однажды Света соорудила для
Надюшки двигающуюся куколку из канцелярских скрепок, но она сделала ровно три
шага, после чего замерла навсегда. Глина на удивление пластична и податлива для
анимации, долго держит магию, но даже из нее големов нынче лепят редко.
А вот на Востоке были дэвы. Точнее —
считалось, что они были. По сути, те же самые големы, вот только не имеющие
никакой материальной основы: ожившие сгустки Сумрака, закрученные вихри Силы.
Согласно легендам, создание такого дэва (арабы чаще называли их джиннами)
считалось своего рода экзаменом мага на Высший уровень. Во-первых, надо было
создать голема, во-вторых, подчинить себе. Некоторые срезались на первом этапе,
но гораздо печальнее была судьба тех, кто напортачил на втором.
Я полагал дэвов легендами. Ну, в крайнем
случае — редчайшим, удавшимся раз или два экспериментом кого-то из величайших
магов древности. И уж тем более не предполагал, что дэвы существуют и поныне.
Местные дозорные, похоже, в дэвов верили.
Но им не хватило Силы, чтобы увидеть
приближение дэва.
Молодой Темный — я так и не узнал его имени —
закричал, замолотил руками, будто отбиваясь от чего-то невидимого. Его подняло
с земли, пронесло по воздуху и остановило, орущего и дергающегося, на высоте
двухэтажного дома. Я с содроганием увидел, что бока Темного сминаются, как от
давления исполинской ладони, а одежда обугливается. Крик превратился в хрип.
А потом по телу Темного дугой проступила
кровавая полоса. Миг — и перерезанное, а скорее перекушенное тело упало на
землю.
— Щиты! — крикнул Алишер.
Я не стал усиливать свою защиту. Во-первых —
не знал, поможет ли она против дэва. Во-вторых — единственным, кто сможет ему
противостоять, был я.
Миг — я погрузился на второй слой Сумрака.
И тут же увидел дэва.
Гибкое, сотканное из струек огня и дыма тело
действительно напоминало сказочного джинна. Преобладал серый цвет, даже
лепестки пламени были черно-серыми с едва уловимым багровым оттенком. Ног у
дэва не было, торс сужался, превращаясь в змеиное тело, извивающееся при
движении. Земля под ним дышала паром, будто влажное белье под утюгом. Голова,
руки и даже нелепо торчащие из змеиной половины гениталии выглядели вполне
человеческими. Только огромными — дэв достигал в росте пяти — пяти с половиной
метров — и состоящими из дыма и пламени. Глаза горели алым огнем — единственная
яркая деталь и на теле дэва, и на всем втором слое Сумрака.
Чудовище тоже увидело меня — в тот самый миг,
когда потянуло ручищу к Валентине. Дэв радостно взвыл и с неожиданным
проворством заскользил ко мне. Что за мода пошла на пресмыкающихся? В Шотландии
двухголовая змея, в Узбекистане полузмея-получеловек…
Для пробы я швырнул в дэва файербол — никакого
эффекта совершенно, сгусток пламени растворился в теле монстра, потом Тройное
Лезвие — дэв вздрогнул, но движения не замедлил.
Ну хорошо…
Я позволил Силе течь по руке и создал белый
клинок. Наверное, сказался последний поступок Мурата. Но, похоже, я зря взял
пример с узбекского мага — белое лезвие легко прошло сквозь тело дэва, но не
причинило ему никакого вреда. Обдумывать причины неудачи не было времени. Дэв
размахнулся, ударил рукой — я успел отпрыгнуть. Но вот коварный выпад змеиного
хвоста был слишком неожиданным. Я кубарем покатился по земле. Дэв торжествующе
гоготал, надвигаясь на меня, а я все никак не мог подняться. Почему-то я даже
не испугался, а только почувствовал отвращение при виде поднимающегося в
эрекции пениса монстра. Одной рукой дэв сжал пенис и принялся им помахивать, то
ли мастурбируя, то ли собираясь огреть меня им, будто огненной дубиной. Это что
же, умереть от елды безмозглого чудовища??? Я больше не пытался создать белый
клинок. Собрал в ладони Силу — и ударил по дэву знаком Танатос.
