— Томас знает не больше тебя, юный
маг. — Великан сгреб меня в охапку. — А теперь — уходим!
Я полагал, что Лермонт хочет шагнуть сразу в
реальность. Но нет, он вначале вышел на пятый слой, махнул рукой Семену и
негру:
— Уходите!
Долго упрашивать их не пришлось. А Лермонт
подмигнул мне, наклонился над големом — и вырвал из тела змеи Руну Мерлина.
Глаза твари полыхнули яростью. Туловище
петлями взвилось в воздух, две пасти синхронно открылись.
Но мы уже были вне досягаемости Стража. В
обычном, человеческом мире. В комнате, полной мертвых тел.
Пожилой толстенький Лермонт отпустил меня и
рухнул на пол. Его лицо покрывал пот, даже на топорщащихся усах повисли капли.
Вокруг уже шла привычная суета — Светлые Иные
снимали следы ауры, изучали тела, брали кусочки плоти и капли крови для
анализов. На меня и появившегося следом Семена сразу же уставились настороженные
взгляды, по телу заелозили щупы заклинаний. Обнаружив в нас Светлых, да еще и
высокого ранга, дозорные сконфуженно отдернули заклинания.
Чуть в сторонке я увидел и Брюса. Мастер
вампиров уже не выглядел ходячим трупом, на щеках даже заиграл румянец. Он
сидел в углу, на корточках, и пил что-то из стакана. Я не стал всматриваться,
что именно.
— Во дела! — сказал Семен, крутя
головой. Вид у него был совершенно счастливый. — И не думал не гадал, что
на пятом слое побываю, будто Великий Гесер или Томас-Рифмач. Ох… теперь и
помирать не страшно…
Он подмигнул мне.
— Рот зашью, — с очень знакомыми
интонациями произнес Лермонт. — Пятый уровень Сумрака — не тема для
сплетен.
— Ага, — быстро согласился
Семен. — Это я так, по глупости своей балаболю…
— Фома… — Я протянул руку, помогая
магу подняться. — Спасибо… что вернулись. И за то, что показали, —
спасибо.
— Идем. — Фома быстро вышел в
соседнюю комнату, к «причалу», где на темной воде колыхалась железная лодка. Я
— за ним. Лермонт навесил над нами Зонтик Тишины — шум сразу стих. — Ты
хочешь что-то спросить?
— Да. Кто они?
— Не знаю. — Фома достал платок,
утер пот с лица. — До наследства Мерлина пытались добраться уже несколько
раз. Но не уверен, что именно эти Иные… последняя попытка была больше века
назад. И уж тем более никто раньше так широко не привлекал людей… Все очень
серьезно, Антон. Но нам повезло — Мерлин третьим ключом озадачил всех.
— Что значит тот стих?
— Загадка. В ту пору очень любили
загадки, Антон. Считалось хорошим тоном дать противнику возможность победить
себя. Призрачную, но все-таки возможность.
— Одно понятно: кроме как ломиться на
седьмой слой в лоб, есть еще и обходной путь, — сказал я.
— Похоже на то. Но я не знаю, что тебе
сказать. Да и знал бы — не сказал.
— Будешь хранить тайник Мерлина до конца
времен?
— Пока смогу. — Лермонт покрутил в
руках Руну Мерлина. Вздохнул: — По крайней мере Страж снова охраняет пятый
слой. И врагу на этот раз придется снова ее добыть.
— Уничтожь ее, Фома!
Он покачал головой:
— Простых решений не существует, Антон.
Если уничтожить Руну, Страж тоже исчезнет. Я спрячу ее понадежнее. Тебе не надо
знать как. И… спасибо за помощь…
— Это называется «проваливай»? — Я
улыбнулся.
— Это называется «спасибо за помощь». Чем
больше здесь будет посторонних, тем больше шума поднимется вокруг случившегося.
Я благодарен и тебе, и Семену. Билеты вам привезут в гостиницу.
— Ясненько. Спасибо и вам, Фома. — Я
поклонился. — Свет с вами!
— Подожди, — мягко сказал Томас.
Подошел и неожиданно обнял меня. — Я говорю «спасибо тебе!». Не обижайся.
У нас сейчас будет много проблем и много гостей из Инквизиции. Неужели ты
хочешь застрять здесь на месяц?
— Охраняй Венец, Фома, — сказал я
после паузы.
— Думай над тем, что увидел, Антон. Я
уверен, что в случившемся замешан кто-то из твоих земляков. Иди к тайне со
своей стороны — и мы еще встретимся.
— Найду, кто из наших, — ноги оторву
и в уши вставлю, — пообещал я. — До свидания, Томас-Рифмач!
И уже отойдя к дверям, добавил:
— Да, мы привыкли летать первым классом!
— Скажите спасибо, если багажом не
отправлю, — в тон мне ответил Фома. И тут же, развернувшись, пошел назад,
к своим сотрудникам.
Эпилог
— И впрямь — плохая это примета, другу в
бою сказать, что еще встретимся, — мрачно изрек Семен. — У него даже
минутки нет ко мне выбраться. А мы, словно дурни какие, назад полетим. Хоть бы
недельку… съездили бы на озера, рыбку половили…
— Семен, нагрянет Инквизиция — застрянем
тут на месяц.
— А что, плохо?
— Я человек семейный.
— Ох, верно… — Семен
вздохнул. — Дочурка маленькая… она у тебя уже ходит?
— Семен, ну хватит придуриваться!
Мы остановились перед входом в гостиницу.
Семен ухмыльнулся, потер переносицу.
— Эх… сколько у нас времени-то?
— Часов пять-шесть. Если будут билеты на
вечерний рейс.
— Зайду я сейчас в лавку, сувенирчиков
прикуплю. Тебе взять?
— А что именно?
— Как что? Виски да шарфы. Мужикам виски,
бабам шарфы. Я обычно по пять штук того и другого беру.
— Валяй. — Я махнул рукой. —
Только мне еще детский шарф, если увидишь. Веселенький какой-нибудь.
— Обязательно.
Я вошел в вестибюль. Портье за стойкой не
было, зато лежал конверт с крупной надписью «Anton Gorodetsky». В конверте
обнаружились три билета в первый класс — на меня, Семена и Галю Добронравову.
Фома мало того что работал с невероятной оперативностью, он еще и не забыл про
девочку-оборотня.
На четвертом этаже я постучал в дверь темного
люкса. Никакой реакции. Я прислушался — где-то за дверью шумела вода. Достав
билет Гали из конверта, я подсунул его под дверь.
Отыскал в карманах ключ и вошел в свой номер.
— Медленномедленноподойдиккреслуисядьвнего, —
сказал рыжеволосый парень, который в «Подземельях Шотландии» представился мне
Жаном.
