— Не случалось. Но и магов, подобных
Мерлину, не было. Его сущность… душа, если хотите, может дремать где-то там, на
седьмом слое… пока туда не опустится достаточно сильный маг. Грубо говоря —
пока глупое тело само не притащит черной душонке Мерлина новое вместилище! Вас
порадует, если Великий Мерлин вернется в мир? Меня — ничуть! И вот для этого
случая мне нужен под рукой потенциальный зеркальный маг. Быть может, это
сработает. Быть может, он обернется Зеркалом и уничтожит Мерлина. Чем ты
недоволен, Городецкий?
— Да нельзя же так! — воскликнул я с
неожиданной даже для себя болью. У меня уже все смешалось в голове — Костя,
которого я убил и который, может быть, жив; жаждущий воскрешения Темный маг
Мерлин, ничего не подозревающий Егор… — Мы же его с детства использовали
для своих операций! А теперь — бросить в ад, прикрыться парнем от Мерлина? Он
же мальчишка совсем!
— Хорошо! — Лермонт тоже повысил
голос. — Ты привел убедительный довод! Сейчас я выложу перед тобой личные
дела всех потенциальных зеркальных магов. Ткнешь пальцем? Выберешь другого
кандидата? Там есть девочка девяти лет, мальчик пятнадцати, молодой муж и отец,
беременная женщина… они никогда не доживают до старости в неопределенном
состоянии, рано или поздно выбирают Свет или Тьму! Они все молодые, все почти
дети! Возьмешь на себя выбор? Избавишь меня от этой подлости?
— Да! — закричал я,
вскакивая. — Да, возьму! Избавлю! Тащи свои досье, господин Фома Лермонт!
— Сейчас притащу! — Он тоже
поднялся. — Выбирай, выбирай!
Мы стояли, зло глядя друг на друга. И не сразу
поняли, что у нас обоих по лицу текут слезы.
Глава 6
Не знаю, принес бы Лермонт досье или все-таки
нет. И уж тем более не могу сказать, что бы я сделал. Наверное, все-таки выбрал
бы другого кандидата на роль зеркального мага.
Но нам не дали этого сделать.
Вначале я заметил, как изменилось лицо
Лермонта. Он смотрел куда-то в сторону, на дорогу.
Потом я услышал рев мотора и обернулся.
Маленький белый фургон, несшийся по дороге,
внезапно свернул и легко проломил символический деревянный забор, обносивший
коттедж Лермонта. С диким визгом шин, разбрасывая из-под колес землю и гравий,
затормозил.
Задние двери фургончика были заранее сняты.
Двое людей выпрыгнули из него, а третий, оставшийся внутри, открыл огонь из
закрепленного на турели пулемета.
Первым среагировал Фома. Он поставил щит, едва
машина влетела в его сад. А может быть, и не ставил? Возможно, это было
сторожевое заклинание, давным-давно установленное на случай подобного
вторжения?
Пулемет грохотал, звук резонировал в кузове и
шел в нашу сторону, будто усиленный огромным жестяным рупором. Вместе со звуком
шел и поток свинца. Но пули не долетали — мягко останавливались, секунду
неподвижно висели в воздухе, будто оживший спецэффект из кинобоевика, после
чего падали на землю.
Двое выскочивших, оба в темных
масках-капюшонах, залегли у фургона и открыли огонь из автоматов. Из кабины
пока никто не показывался.
Они что, идиоты?
Семен несколько раз взмахнул рукой. Я успел
заметить и безобидный Морфей, который даст нападавшим десяток секунд на
продолжение игры в войнушку, и мгновенно действующий Опиум. Но заклинания не
сработали, огонь продолжался, пули все так же вязли в воздухе между нами. Я
всмотрелся — нет, это не Иные. Обычные люди. Но у каждого на груди тлела
искорка защитного амулета.
— Только не убивай! — выкрикнул
Лермонт, когда я поднял руку.
На мгновенное действие у меня было подвешено
только два Тройных Лезвия, я никак не рассчитывал угодить в такую переделку. Я
метнул оба, целясь в пулемет. Первый заряд прошел мимо, второй попал — и
превратил оружие в горку мелко нашинкованного металла. Грохот немного притих,
теперь стреляли только автоматчики, но как-то неуверенно, будто обнаружив
невидимый барьер. Это хорошо. У каждой защиты есть предел насыщения, пулеметный
огонь быстро вывел бы ее из строя.
На нас напали люди! Обычные люди, но
снабженные защитными амулетами. Поступок мало того что небывалый, еще и глупый.
Одно дело — расстрелять мага из засады, да еще посредством дистанционно
управляемого оружия. А вот так, лицом к лицу, трое стрелков против трех магов…
на что они рассчитывали?
Только на то, чтобы отвлечь наше внимание!
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть
белый дымный след, несущийся в нашу сторону. Ракету запустили с крыши
многоэтажного здания, стоящего едва ли не в километре отсюда. Но ракета явно
была управляемой и шла точно в беседку.
— Фома! — закричал я, наудачу бросая
в сторону ракеты Фриз. Но то ли темпоральная заморозка не попала в цель, то ли
ракету тоже защитили от магии — ничего не произошло.
— В Сумрак! — крикнул Лермонт.
Иногда лучше подчиняться, чем придумывать
свои, оригинальные ходы. Я шагнул в Сумрак, почти сразу погрузившись до второго
слоя. Рядом оказался Лермонт — он тоже счел первый слой недостаточно надежной
защитой. Но, к моему удивлению, на втором слое Фома не остановился — взмахнул
рукой и погрузился глубже. Недоумевая, я все-таки двинулся за ним на третий
слой. К чему это? Сильный взрыв в реальном мире может отразиться на первом
слое, но до второго ему все равно не достать… а если уж Фома заподозрил самое
ужасное, немыслимое, то ядерный заряд все равно выжигает материю на всех слоях
мироздания…
Серую мглу высветило белое пламя. Земля под
ногами слабо сотряслась. Слабо — но сотряслась!
— Где Семен? — закричал я.
Лермонт только развел руками. Мы еще несколько
секунд медлили, пока в обычном мире разлетались осколки, стихало пламя и
заканчивали падение дымящиеся фрагменты беседки.
А потом вышли обратно.
Аккуратный коттедж Лермонта лишился всех
стекол и покрылся мелкой сыпью от осколков. Из окна второго этажа торчала
здоровенная ветвь, срезанная взрывом с ближайшего дерева.
Фургончик лежал, перевернутый набок. Рядом
застыли два неподвижных тела. Третий, то ли пулеметчик, то ли благоразумно
отсиживавшийся водитель, медленно отползал к забору, волоча неподвижные ноги.
Особой жалости к нему я не испытывал. Это был
обычный бандит, которого использовали втемную — чтобы отвлечь наше внимание от
пущенной ракеты. Он знал, на что шел.
На месте беседки образовалась небольшая
воронка, усыпанная свежей белой щепой. Над головой, порхая, кружили и оседали
игральные карты — прихотливый случай не сжег их, а подбросил в воздух.
