Книга Дневной Дозор, страница 92. Автор книги Сергей Лукьяненко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дневной Дозор»

Cтраница 92

— Лучше бы я выпил скисшей «Балтики». Эдгар усмехнулся. Даже после легкого напряжения памяти он не сумел вспомнить ни единого сорта венгерского пива. Впрочем, если Антон так о нем отзывается, лучше и не помнить. В пиве собеседник разбирался, причем разбирался великолепно. Светлые вообще любят плотские удовольствия — это приходится признать.

— А эти… доблестные воины… пьют свои родные помои. — Антон кивнул в сторону американцев. — Миротворцы… Асы Геринга…

«Печено вепрево колено» давно было съедено — и Эдгаром и Антоном. И пива уже было выпито достаточно, чтобы у обоих слегка заблестели глаза, голоса стали громче и непринужденнее.

— Почему Геринга? — удивился Эдгар. — Это ж не дойчи, это американцы.

Антон терпеливо, словно ребенку, объяснил:

— Асы ВВС США — не звучит. Ты какое-нибудь краткое и звучное наименование американских ВВС знаешь?

— Не знаю.

— Ну ладно. Пусть будут асы Клинтона. Немцы хоть знали, что против них такие же летчики воюют, а эти сыпали бомбы на селения, где всей обороны — зенитка времен Второй мировой… И еще награды за это получают. А ты спроси — у них святое вообще в жизни что-нибудь есть? До сих пор считают, что Прагу в сорок пятом они освободили.

— Святое? — усмехнулся Эдгар. — А зачем им святое? Они солдаты.

— Знаешь, Иной, мне кажется, даже солдаты должны оставаться в первую очередь людьми. А у людей обязано быть что-то святое в душе.

— Для начала необходимо, чтобы имелась душа. А потом уж святое. О! А мы сейчас спросим!

Мимо столика как раз протискивался румяный заокеанский летчик, сверкая нашивками и прочими галунами. Кровь с молоком, гордость техасщины или оклахомщины. Летчик скорее всего возвращался из сортира.

— Извините, офицер! Могу ли я задать вопрос? — на хорошем английском обратился к нему Эдгар. — У вас есть в жизни что-нибудь святое? Что-нибудь заветное?

Американец встал, словно споткнулся. Инстинкт подсказывал ему, что военный самого-самого лучшего государства на земле обязан держать марку и дать достойный ответ. На лице отобразилась мучительная работа мысли, и вдруг — вспышка! Озарение. Американец понял, что святое для него все-таки есть. Он расплылся в горделивой улыбке.

— Святое? Конечно, есть! «Чикаго буллз»…

Даже маги не поняли, шутил он или был вполне серьезен.

— Это как шахматная партия, понимаешь? — объяснял Эдгар. — Начальство просто двигает по доске неперсонифицированные фигурки — нас.

Лицо официанта вытягивалось пропорционально количеству выпитого Антоном и Эдгаром пива. К этому столику официант перетаскал уже столько объемистых стеклянных кружек, что хватило бы напоить весь американский авиаполк и «Чикаго буллз» в придачу. А двое русских все сидели и сидели, хотя было видно, что языками ворочать им становится все труднее.

— Вот взять нас с тобой, — продолжал Эдгар. — Ты будешь на этом процессе защитником. Я — обвинителем. Но все равно мы не являемся сколько-нибудь значимой величиной. Мы остаемся фигурками на доске. Если нужно — нас бросят в самое пекло. Если нужно — уведут в сторонку до лучших времен. Захотят — разменяют. Ведь, в сущности, что есть этот процесс? Это танцы вокруг тривиального размена. Вашего Игоря поменяли на нашу Алису. И все. Просто столкнули, как пауков в банке, и убрали с доски. Во имя высших и недоступных нам целей.

— Ты не прав. — Антон строго погрозил ему пальцем. — Гесер не предполагал, что Игорь столкнется с Алисой. Это интрига Завулона!

— И откуда у тебя такая уверенность? — насмешливо спросил Эдгар. — Ты так крут, что читаешь в душе Гесера, как в открытой книге? Насколько я знаю, руководство Светлых тоже не любит посвящать сотрудников в глубинные планы, высшая политика высших сил. — очень громко и наставительно изрек он.

Антону очень хотелось возразить. Но, к сожалению, никаких убедительных доводов у него не было.

— Или вот взять последнее столкновение в МГУ. Завулон тебя использовал — прости, это тебе, наверное, неприятно слышать, но раз уж начали… Так вот, Завулон тебя использовал. Завулон! Твой заклятый враг!

— Он меня не использовал. — Антон заколебался, но все же закончил: — Он пытался меня использовать. А я пытался использовать ситуацию в наших интересах. Сам понимаешь — это ведь война.

— Допустим, только пытался, — пренебрежительно согласился Эдгар. — Допустим… А Гесер ничего — ничего! — не сделал, чтобы тебя защитить. Зачем ему страховать пешек? Это неэкономно и бессмысленно.

— Вы к своим пешкам еще лучше относитесь, — угрюмо заметил Антон. — Низших Иных — вампиров, оборотней — даже за равных не держите. Пушечное мясо.

— А они и есть пушечное мясо, Антон. Более дешевое и менее ценное, чем мы, маги. Да и вообще — бессмысленны наши потуги и речи. Мы марионетки. Всего лишь марионетки. А пробиваться в кукловоды — дело глубоко безнадежное, поскольку для этого нужны способности Гесера или Завулона, а способности эти встречаются исключительно редко. И потом — места за игровыми столами уже заняты. Никто из шахматистов не уступит свое место фигурке — даже ферзю или королю.

Антон угрюмо осушил кружку и бесшумно опустил ее на подставку с эмблемой ресторана.

Он был уже далеко не тот юный маг, впервые в жизни вышедший в поле и выслеживавший вампиршу-браконьера. Далеко не тот, хотя времени прошло не так уж и много. С тех пор у него было достаточно случаев, чтобы удостовериться — сколько Тьмы в Свете. И мрачная позиция Темного мага Эдгара — мол, все равно мы перчинки в жерновах разборок Больших Дядь, посему лучший выход — пей пиво и не чирикай — даже чем-то импонировала ему. И в который раз Антон подумал, что Темные в своей кажущейся простоте порой более человечны, нежели борцы за высокие идеалы — Светлые.

— И все-таки ты не прав, Эдгар, — сказал он наконец. — У нас есть коренное отличие. Мы живем ради других. Мы служим, а не правим.

— Так говорили все человеческие вожди. — Эдгар с готовностью вступил в мышеловку. — Партия — слуга народа. Помнишь?

— Но у нас есть одно отличие от человеческих вождей. — Антон взглянул Эдгару в глаза. — Развоплощение. Понимаешь? Светлый не может вступить на путь зла. Если он понимает, что увеличил количество зла в мире, то он уходит в сумрак. Исчезает. И это случалось не раз, стоило лишь Светлому допустить ошибку или хоть чуть-чуть поддаться Тьме.

Эдгар тонко захихикал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация