– С Мариной нас связывает только штамп в паспорте, я
давно хотел развестись и честно заявил об этом супруге. Но она любит меня и
всякий раз, услыхав о моем желании стать свободным, начинает рыдать. Я слабый
человек, не переношу вида женских слез, вот и давал задний ход, продолжал
тащить ярмо брака. Марина полагала, что наш союз может скрепить ребенок, но ей
не удавалось забеременеть. И надо же такому случиться! Едва я встретил и
полюбил тебя, как жена оказалась в положении. Дорогая, давай временно не афишировать
наши отношения, нехорошо нервировать беременную.
Старая как мир уловка сработала. Валечка и без того
чувствовала себя не очень комфортно, роман с чужим мужем в ее понимании был
недостойным поступком, но любовь заставила женщину забыть о своих принципах.
Когда на свет появился Кузьма, Павел стал исполнять другую
арию, теперь он не хотел бросать новорожденного сына, Валечке следовало крепко
держать язык за зубами и старательно изображать на людях безразличие к
Богородову.
Новопольская больница обслуживала несколько небольших
городков, медики не имели права отказать в помощи человеку, обратившемуся в
приемный покой. Работы персоналу хватало, а вот вакансии врачей оставались
незаполненными. Маленький оклад, большая нагрузка, плохая техническая оснащенность
– все это отпугивало специалистов, текучесть кадров в клинике была огромной. В
конце концов пришел день, когда Валентина осталась единственным штатным
патологоанатомом, погребенным под Монбланом работы.
Как-то раз к ней в морг спустился Павел и, хитро улыбаясь,
прошептал:
– Солнышко, я соскучился.
Валечка с тоской посмотрела на стол.
– Я тоже, но когда мы сможем встретиться, ума не
приложу.
– Прямо сейчас, – обнял ее любовник, – все
ушли. Я дежурю. Сказал медсестре, чтобы час меня не беспокоили, хочу отдохнуть.
– У меня труп, – вздохнула Валя, – работы
полно.
– Кто? – деловито осведомился Богородов.
Патологоанатом глянула в документы.
– Кравцова Серафима Павловна.
– Это моя старушка, – сообщил Павел, – ее сын
привез, они москвичи. Бабушке по дороге в машине плохо стало. Там никаких
сомнений. Я лично диагноз поставил. Все чисто, возраст, артериосклероз.
Оформляй без вскрытия.
Валя заколебалась. С одной стороны, внезапная кончина
пожилой женщины не удивительна, с другой – есть должностная инструкция, предписывающая
сделать вскрытие.
– Ты мне не доверяешь? – прошептал Павел, целуя
любовницу.
И она наплевала на свои обязанности, старуха была оформлена,
естественность ее смерти подтверждена подписью и печатью, а Валя с Павлом
отлично провели время в закутке на диване.
Раз начав, трудно остановиться. Дней через десять Валя
подмахнула не глядя документы мужика, который скончался от инсульта. Потом была
женщина с гипертонией…
Думала ли Валечка о том, что совершает преступления? Нет,
она доверяла Павлу, знала, что он замечательный врач, и ни на йоту не
сомневалась в его диагнозах. Не забывайте, что Новопольск небольшой город,
сохранить в нем тайну трудно. Любовники не имели возможности снять квартиру или
номер в местной гостинице, захаживать друг к другу в гости. Валентине и Павлу
приходилось устраиваться в машине Богородова. Единственное место, где они
чувствовали себя в безопасности, был кабинет Вали в морге. Ночью туда никто не
совался. Так можно ли было тратить драгоценное время на очевидно не
криминальные трупы?
Больше года Валечка считала себя любимой и желанной. Марина
ни о чем не догадывалась, она мило беседовала с патологоанатомом и даже выбила
ей повышение оклада. Но потом неожиданно грянул гром.
В ноябре месяце Валечка, автоматически подписав акт о якобы
сделанном вскрытии, упала в объятия Павла. В самый интересный момент в морге
зазвонил местный телефон.
– Черт, – выругался хирург.
– Не хочу брать трубку, – сказала Валя, удерживая
любовника на диване.
– Надо ответить, – занервничал Павел, – вдруг
в приемном покое острый случай. Там сейчас дежурит одна медсестра Катя, я ей
сказал, что пошел в патологоанатомическое отделение за документами. Катерина
дура, потрезвонит безрезультатно и сама сюда припрет.
– Ладно, – с плохо скрытым разочарованием
согласилась Валентина и потянулась к аппарату. – Алло! Да, я слушаю! Он
здесь. Сейчас. Павел, возьми трубку. Это тебя.
Трубка перекочевала в руки хирурга, тот спокойно ответил:
– Богородов. О! Уже несусь!
Он быстро нажал на рычаг и скороговоркой сообщил:
– Прости! Кузя выпал из кроватки, кажется, руку сломал,
его сюда везут.
– Господи! – испугалась Валентина. – Бедный
мальчик, позвони Алевтине! И беги в детское отделение!
Богородов умчался, Валечка вышла в анатомический зал. Ехать
домой не хотелось, и она стала приводить в порядок бумаги. То, что произошло
дальше, невозможно объяснить. Прозектор взяла подписанный ею документ о
вскрытии Нестеровой Елены Павловны и почувствовала тревогу. Все вроде выглядело
обычно, пятидесятилетняя женщина потеряла сознание в машине по дороге в Москву.
За рулем был муж несчастной, который, увидев, что супруге плохо, доставил ее в
ближайшую больницу. Но Богородову не удалось ей помочь, Нестерова умерла от
сердечно-сосудистой недостаточности. Муж сообщил, что у жены уже было три
инфаркта, она, несмотря на отнюдь не преклонный возраст, имела серьезную
сосудистую патологию. Но беспричинное беспокойство нарастало, и Валя, выкатив
из холодильника труп, сделала у-образный разрез.
Патологоанатому понадобилось немного времени, чтобы опустить
сердце Нестеровой в воду и увидеть цепочку пузырьков. Сосудистая система
человека замкнута, воздух в нее может попасть только извне, при помощи укола.
Крохотный пузырек путешествует по сосудам к сердцу и исполняет роль тромба.
Внешне смерть пациента будет выглядеть естественной, а если учесть, что рядом
рыдает муж, твердящий о трех перенесенных супругой инфарктах, то у доктора
отпадут любые в этом сомнения.
Это очень простой способ избавиться от опостылевшей женушки,
нет необходимости тратить много денег, шприцы стоят копейки. Но не советую вам
применять этот метод на практике, судебные медики великолепно осведомлены об
эмболии,
[11]
преступника в данном случае вычислить легче, чем чихнуть.
