– Все же подумай, – повторяла Евдокия до тех пор, пока срок
беременности подруги не подобрался к двенадцати неделям. – Ты получила дозу
радиации, добавь сюда свой возраст и пойми: лучше пойти на операцию.
Мнения сестер разделились, Римма целиком и полностью стояла
на стороне Ирмы.
– Ерунда! – по-детски беспечно восклицала она. – Проблемы с
детьми возникают только у наркоманов и алкоголиков. Ирма же за всю жизнь ни
сигаретки не выкурила. Подумаешь, мужа нет! А мы с Петей на что? Поможем ей
ребенка поднять. Своих не имеем, племянником утешимся. Материальных проблем у
Ирмы не будет.
Мира занимала кардинально противоположную позицию.
– Безответственное поведение, – сердилась она, – Евдокия
совершенно права, нельзя так рисковать. Появится на свет инвалид, все
измучаемся, и ребенку одни страдания. Надо иметь голову на плечах, а не тупо
подчиняться инстинкту размножения.
– Хороша училка! – злилась Ирма. – Сначала сама курить
брось! Не следуй тупо за инстинктом курения. Нашлась безупречная особа…
Сестры поругались, Мира свела к минимуму общение с Риммой и
Ирмой. Спустя положенное время на свет появилась девочка, названная Сашей. Ирма
стала воспитывать ребенка, Римма самоотверженно ей помогала.
Саша была гиперактивной, ни секунды не сидела на месте,
никого не слушалась и доводила маму до рукоприкладства. Отшлепав безобразницу,
Ирма начинала переживать, звонила Римме, плакала, мучилась совестью, повторяла:
– Я плохая мать, не могу справиться с трехлетним ребенком.
– Глупости, – отвечала Римма, – все родители хватаются за
ремень, просто люди предпочитают помалкивать о своих методах воспитания.
Но скоро оптимизма у Риммы поубавилось, Саша стала вести
себя слишком агрессивно, могла даже больно ударить мать, не говоря уж о детях
во дворе. Едва Васюкова появлялась в песочнице, как няньки и мамочки
подхватывали малышей и спешили уйти.
– Ничего, – теперь уже не так уверенно говорила Римма,
обожавшая племянницу, – подрастет и образумится.
Из детских садов Васюкову выгоняли регулярно, ее шалости
отличались жестокостью. Если Саша дралась, она хватала игрушку, причем
металлическую, и яростно колотила противника. Когда дочь в третий раз попросили
забрать из детсада, Ирма привезла ее на обследование к Константиновской.
– Не стоит впадать в панику, – стала утешать Евдокия
подругу, – мы с Людочкой Рогачевой можем справиться с любой напастью, приведем
в порядок буянку.
Как водится, начали с детального обследования: всевозможные
анализы крови, УЗИ, рентген. Потом Ирму вызвали в клинику. Когда она вошла в
кабинет и увидела лица Рогачевой и Константиновской, у нее подломились ноги.
Ирма плюхнулась в кресло и прошептала:
– Рак? Саша умирает?
– Нет, – сохраняя странную улыбку, ответила Людмила, –
физически ребенок крепок, никаких патологий. Но вот что касается… мда! Я с
таким сталкиваюсь впервые, хотя в учебниках читала…
Рогачева беспомощно глянула на Евдокию, та шумно вздохнула и
решилась на откровенность:
– Ирма, не падай в обморок, Саша абсолютно здорова, но она…
мальчик.
Сначала мать не поняла ее.
– Здорова? – обрадовалась Ирма. – Вот счастье! А то я
прочитала об опухоли мозга, которая растет и превращает ребенка в монстра, и
чуть не умерла от страха. Значит, Сашу не надо лечить? Нужно просто
скорректировать ее воспитание?
Людмила отвернулась к окну, Евдокия обняла Ирму.
– Саша – мальчик. Анализ крови это подтвердил, количество
тестостерона рекордное, можно подумать, что ребенок каждый день ест стероиды
ложками. Гормон и вызывает припадки ярости. С такой гормональной атакой ни один
взрослый человек не справится, чего же ждать от крохи?
– Вы дуры? – заорала Ирма. – Ну и придумали! Мальчик… Ваши
анализы пустая трата времени. У моего ребенка все половые признаки женские!
Евдокия стала гладить Ирму по голове и, стараясь оставаться
спокойной, продолжила:
– Да, при внешнем беглом осмотре, какой делают в роддомах,
Саша выглядит стопроцентной девочкой. Ты слышала о гермафродитах?
– Чудовища с двойным полом? – затряслась Ирма. –
Одновременно и мужики и бабы? Жуткие уроды?
Евдокия снова обняла Ирму.
– Что за чушь! Древние греки почитали таких людей, считали
их полубогами.
– Но мы живем в России, – зарыдала мать.
– Гермафродиты умственно нормальны, – поморщилась Людмила, –
и обычно врач, установив, какой пол берет верх, делает ребенку операцию.
Большинство пациентов потом даже не знают о проблеме, родители им не
рассказывают.
Ирма вытерла лицо.
– Сашу можно исправить?
Рогачева откашлялась.
– С ней сложней. Наружные признаки женские, в области малого
таза есть необходимые мужские составляющие, а вот внутренних органов для
зачатия и вынашивания ребенка у нее нет. Если Сашу оставить без корректировки,
то у нее никогда не будет менструации и молочных желез, то есть грудь не
образуется. Зато с большой долей вероятности она начнет испытывать интерес к
женскому полу. И девушке придется ежедневно бриться.
– Думаю, у тебя завязалась двойня, – продолжила Людмила, – но
один плод поглотил другой. Подобные случаи хорошо описаны в медицине. Обычно
так называемого паразита можно удалить. Но Саша невероятный случай.
– Что еще? – прошептала Ирма. – Говорите сразу, не тяните
кота за хвост.
– Внешне она девочка, фактически же мальчик с рекордным
запасом тестостерона, психологически и то и другое, – объяснила Рогачева, – две
личности в одном теле. Более сильная, мужская, подавила слабую. Иногда в Саше
просыпается женская сторона, но другая ее тут же изничтожает. Отсюда вспышки
неконтролируемой ярости, жестокость и нежелание подчиняться никаким правилам.
– Они могут подружиться? – в безумной надежде спросила Ирма,
для которой сообщение врачей прозвучало как фантастический роман.
– Две личности? Нет, – отрезала Людмила. – Психологии и
психиатрии о подобных случаях неизвестно.
– И что делать? – пробормотала Ирма.
Евдокия взяла ее за руку.
