– Тема никогда не рассказывал о таких походах, – вклинилась
Римма Марковна в речь училки.
– А его и не приглашают, – сухо ответила Нинель Львовна, – у
Артема с Павлом отношения не сложились. Хитрук подшучивает над вашим сыном,
остальные дети переняли его манеру общения.
Римма Марковна возмутилась:
– Иными словами, в классе появился отвратительный тип,
который начал травить Тему и подбил на это других детей? Вы тут осуждаете
чрезмерную аккуратность моего мальчика, а сами даже не попытались защитить
отличника от хулигана!
– Если я вмешаюсь, сделаю только хуже, – прикинулась
заботливой овечкой Нинель Львовна, – дети терпеть не могут любимчиков.
– Понятно, – махнула рукой Васюкова, – у Хитрука родители с
деньгами, они ценные люди и для школы, и для вас лично. А Тему воспитывает
одинокая мать, с которой взятки гладки…
– Да как вы смеете! – побагровела Нинель Львовна. – Я
отношусь ко всем детям одинаково, невзирая на их социальное происхождение, в
нашем коллективе имеют значение лишь хорошие отметки и безупречные знания!
– Именно поэтому вы позволяете двоечнику Хитруку унижать
отличника Васюкова! – заорала возмущенная мать.
Классная руководительница вскочила и тоже перешла на крик:
– Ваш мальчик психически неполноценный! Его необходимо
показать врачу! В туалет не заходит, в буфете есть боится, переодеваться
стесняется, постоянно молчит, держится от одноклассников на расстоянии… Он
аутист!
– Дура! – не выдержала Римма. – Все, забираю от вас ребенка!
Перевожу его в другую школу!
– Желательно для психически неадекватных детей, – выпустила
последнюю ядовитую стрелу учительница, – знаете, что ваш тихоня учудил? Драку
они с Павлом в спортраздевалке затеяли. После того как физрук мальчишек разнял,
Хитрук назвал Тему… э… ну, в общем, гомосексуалистом.
– Пидором? – уточнила мать.
– Да, – с неохотой признала Нинель Львовна, – а что, вполне
литературное слово. Артем ничего Павлу не ответил, просто ушел.
– Странно, что вы не поставили ему двойку за неконфликтное
поведение, – не удержалась от сарказма Васюкова.
– Неконфликтное поведение? – со странной интонацией
повторила классная руководительница. – Вы не дослушали! Когда закончились
уроки, ваш сын подошел к Павлу и заявил:
– Я нормальный человек, не смей меня обзывать!
Хитрук хотел что-то возразить, но Васюков не дал ему
раскрыть рот. Он вынул из пенала бритвенное лезвие, полоснул себя по руке и
стал капать кровью на дневник Павла.
Присутствовавшая при том Нинель Львовна обомлела, девочки
завизжали, кое-кто из мальчиков тоже закричал, а Павел явно испугался.
– Сейчас я слабый, – спокойно, словно не испытывая ни
малейшей боли, заявил Тема, – и мне с тобой не справиться. Но, клянусь на
крови, с этого момента я буду готовиться к мести. Непременно вырасту, стану
сильным и тогда тебя убью. И всех твоих родственников. А потом всю правду всем
расскажу.
Затем Артем наклонился к Павлу и что-то шепнул тому на ухо.
Хитрук посерел, а Тема завязал рану носовым платком, взял
свой портфель, подошел к двери, обернулся и заявил:
– Больше я сюда не вернусь. Но знайте: я отомщу всем, кто
надо мной издевался. Одной Кате Фирсовой помогу!
– И вы мне не позвонили? – прошептала Римма Марковна, когда
учительница закончила рассказ. – Не поставили в известность о случившемся?
– Я постеснялась, – глупо ответила классная руководительница,
– ведь мало кому приятно узнать про психические загибы родного ребенка.
– Что произошло в раздевалке? – не успокаивалась Васюкова.
– Потасовка.
– Почему Хитрук обозвал Тему? – потребовала ответа мать.
– Понятия не имею, – призналась Нинель Львовна, – физрук
вошел, когда мальчики уже дубасили друг друга. Он их растащил, и тогда Павлик
высказался.
– Позовите Хитрука, – потребовала Васюкова.
– Его родители забрали из школы прямо на следующий день, –
буркнула училка.
– Тогда ведите сюда Фирсову! – стукнула кулаком по столу
Римма Марковна.
Катюша оказалась милой девочкой с обрамленным кудряшками
лицом ангела. Она честно призналась Васюковой, что Артем ей нравится.
– Он очень умный, – смущенно лепетала школьница, – столько
всего знает! Кучу стихов выучил, замечательно рисует. У Темы талант! Отправьте
его в художественную школу. Хотите адрес дам? Я туда на будущий год перейду.
– Ты не в курсе, что случилось в раздевалке? – спросила
Васюкова.
Фирсова слегка порозовела.
– Тема… ну… он… мы…
– Я не собираюсь тебя ругать, – попыталась вывести Катю на
откровенность Римма Марковна, – надо же во всем разобраться!
Девочка залилась краской.
– Переодевалка в конце коридора, он там разветвляется, справа
спортзал, слева медкабинет, перед ним лавочка. Врача никогда нет, на скамейке
обычно сидят те, кому к доктору надо. Мы с Темой частенько туда уходили.
– Катя! – сдвинула брови Нинель Львовна. – Что я слышу!
– Молчать! – рявкнула на нее Римма Марковна. – Дети
наверняка ничего плохого не делали, Артем не такой.
– Все мальчики в четырнадцать такие, – гадко ухмыльнулась
классная руководительница, – только об одном и думают!
Фирсова зарыдала.
– Мы просто разговаривали. О жизни! Потом в тот коридор
заглянул Хитрук и спросил: «Че? Лижитесь?»
– Вы целовались, – торжествующе заявила Нинель Львовна.
– Нет! – закричала Катя. – И Тема Павлу ответил: «Мы
беседуем». Тот хихикнул: «Ага, порнуху обсуждаете». Артем спокойненько так
возразил: «Нет, творчество Кандинского». И все!
– Все? – поразилась Васюкова.
– Да, – кивнула Катюша, – я ушла, а потом из раздевалки шум
пошел, Хитрук с Темой там вдвоем были. Вот. Это Пашка начал, он гад! Артем мне
перед уходом сказал: «Не волнуйся, я буду твоим ангелом-хранителем».
– В школе нужно думать об уроках, а не о том, как обжиматься
по углам с мальчиками, – тявкнула Нинель Львовна, – Фирсова, я сообщу твоему
отцу, чем занимается его дочь.
