– Идите сюда, – свистящим шепотом приказала она.
Девчонка молча ринулась на зов, а мальчик прошептал:
– Меня сейчас стошнит!
Лапина сразу поняла, что дети придумали какое-то безобразие,
и хотела крикнуть: «Эй, чем вы там занимаетесь?»
Но тут к ней подошла покупательница и стала выбирать пломбир
для дня рождения. Женщина брала много порций и оказалась капризной – требовала,
чтобы пачки были не помятыми, с аккуратными обертками. Тане пришлось
переворошить весь холодильник. Когда придирчивая покупательница убралась
восвояси, Лапина решила посмотреть, что происходит на задворках за будкой.
Распахнула дверь и увидела, что там никого нет, зато у бачка валяется портфель,
серый, украшенный изображением самолета. Таня открыла замки, нашла внутри
учебники за третий класс, дневник с именем «Павел Хитрук» и номером школы на
обложке. Решив завтра сбегать в учебное заведение и получить от родителей
растеряхи денежное вознаграждение, Лапина спрятала находку под прилавок и
продолжила торговлю. Потом она расстелила матрас и улеглась спать.
Ночью Таню разбудили звуки, доносившиеся из-за ларька.
Мало кто знал, что за будкой с мороженым есть небольшой
проход к гаражам. О нем были осведомлены лишь местные дети. Просвет был таким
узким, что воспользоваться им могли либо малыши, либо очень худые школьники. Но
детсадовцы одни не гуляют, а старшие дети бродят компаниями, в которых часто
есть толстяки. Потому проходом пользовались крайне редко. Один раз Тане взбрело
в голову, что ее киоск как граница, отделяющая один мир от другого. По бокам
павильончика стоят очень дорогие ювелирные магазины, перед ним простирается
широкий, ярко освещенный по вечерам проспект, а сзади ржавые гаражи да квартал
блочных трущоб, где обитают полунищие люди, многим из которых не по карману
даже «плодово-ягодное» из Таниного киоска.
Лапина отлично понимала, что ночью нельзя выскакивать из
будки с криком: «Кто там шумит?» Продавщица ведь не имеет права ночевать в
торговой точке, ее могут оштрафовать за нарушение санитарных норм. Но еще хуже
будет, если она нарвется на уголовника, который решил неприметной дорогой
проникнуть к гаражам, чтобы спереть инструменты, колеса или угнать машину.
Нужно было сидеть на матрасе, не издавая громких звуков, но любопытство
оказалось сильнее благоразумия.
Татьяна очень осторожно приотворила дверь и выглянула в
щелку. Яркая реклама, горевшая на торце ювелирных бутиков, работала лучше
фонаря, свет озарил пространство с баком для мусора. Увиденное зрелище сильно
удивило мороженщицу. Около мусорного контейнера стояли двое: мужчина и та самая
старшеклассница. Оба держали в руках карманные фонарики.
– Нашла? – тихо спросил дядька.
– Нет, – прошептала девочка. – Но должен быть здесь, он
сказал, что бросил его у бачка.
– Тут ничего нет… – бормотал мужик. – Плохо. Ты сама не
помнишь?
– Папа, это не я, – всхлипнула школьница, – она виновата.
– Сейчас не до споров, – остановил ее отец, – надо его
увезти.
– Ой, нет! – застонала девочка. – Нет!
– Майя, ты хочешь сесть в тюрьму? – сурово осведомился отец.
– Хватит одного горя!
– Зачем она их родила! – заплакала дочь.
– Майя, возьми себя в руки, – приказал отец. – Ищи портфель,
времени мало, а я пойду займусь телом.
Таня от страха зажмурилась. Когда она открыла глаза, Майя
сидела в той же позе, отца не было. Лапину заколотила крупная дрожь.
– Майя, – позвал мужчина, выходя на пятачок из-за гаражей, –
отыскала? Хватит рыдать! Александру уже не помочь, надо вас спасать. Где
портфель? Его не должны здесь найти! Павел не выходил из школы, ты была около
больной мамы – у тебя полнейшее алиби.
– Может, его кто-то украл? – прошептала Майя.
– Молчи! – прикрикнул отец. – И твердо заучи: ты здесь
никогда не была, с Павлом не знакома, Александра ни разу в жизни не видела.
Вообще-то я сомневаюсь, что кто-нибудь о тебе вспомнит. Павла я в больницу
спрячу, шум погашу.
– А Сашка? – пропищала Майя.
– И с ней договоримся, выкрутимся. Доченька, соберись!
Вспомни, где портфель!
– Не могу, – зарыдала девочка.
– Тише, – шикнул отец, – вроде нет никого вокруг, ночь
стоит, но шум нам не нужен.
И тут Таня высунулась из ларька.
– Простите, вы пытаетесь найти школьную сумку Павла Хитрука?
Лапина закашлялась и схватила бутылку колы из пластиковой
подставки около подлокотника.
– Ты бесстрашная авантюристка, – оценила я по достоинству
поведение Татьяны. – Услышала слова: «Пойду, займусь телом» – и не побоялась
заявить о том, что стала свидетельницей заметания следов преступления.
Лапина вернула почти опустошенную бутылку на место.
– Нет, – не согласилась она, – я умная и сразу сообразила:
дядька на киллера не похож.
– Имей преступники на лбу надпись «убийца», жизнь
следователей и оперативников стала бы намного проще, – фыркнула я. – Позволь
тебя разочаровать: иногда за милой внешностью девочки-белочки скрывается хитрая
и жестокая гиена. Ты вела себя глупо и безрассудно.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, – бесшабашно
откликнулась Таня.
– Ладно, – опомнилась я, – не собираюсь обсуждать твои
действия, меня интересуют только факты. Ты спросила про портфель и что?
Лапина довольно ухмыльнулась.
– Они испугались! Девчонка опять у мусорника на землю села,
а мужик глаза выпучил, уставился на меня и мычит что-то нечленораздельное. Но
он быстро в себя пришел и пообещал: «Подарю тебе квартиру, только молчи», –
довольно улыбнулась Татьяна.
– Я бы ему не поверила, – сказала я.
Лапина кивнула:
– И я не дура. Пока бумаги не оформили, я портфель не
отдавала, спрятала его в камере хранения. По улице ходила, оглядывалась,
боялась, что по башке стукнут. Но Роман оказался честным, не обманул. У него
какие-то знакомые были, за пару дней сделку оформили. И теперь я живу на
проспекте Мира.
– Значит, Роман, – кивнула я.
– Ага, – подтвердила Татьяна. – У его жены была тетка, она
умирала, это ее площадь. Ой, такая загаженная была! Я года два квартиру в
порядок приводила. Денег-то больших не имела, заработаю чуток и переклеиваю
обои!
