Дорогу до клиники я преодолела под бодрое чириканье
Теленковой, та успела рассказать о приобретении искусственных мышей, метелочках
с колокольчиками, мячиках с пищалками, кисточках с люрексом и прочей дребедени,
от которой обычные кошки приходят в восторг. Но Лео слишком умен, чтобы
развлекаться подобным образом. Он даже не открыл глаза, когда Ляля пыталась с
ним поиграть. А еще он сегодня отказался от паштета из кролика и…
– Извини, – прервала я Теленкову, пытаясь пристроить «ежика»
между двумя помятыми «десятками», – мне пора.
– Ладно, – не обиделась Ольга, – вечером дорасскажу.
Лада Сергеевна Ермакова сидела в крохотном кабинете на
первом этаже. Увидав «журналистку», она изобразила бурную радость и стала
предлагать мне чай, кофе, воду, сок.
– До конца рабочего дня времени осталось не так уж и много,
– погасила я пыл Ермаковой, – вам, наверное, не с руки задерживаться в офисе.
– Не хотелось бы, – откровенно призналась Лада Сергеевна.
– Мне тоже, – улыбнулась я. – Поэтому сразу приступим к делу.
Я готовлю материал о коммерческих палатах. У вас такие есть?
– Конечно, – не удивилась Лада Сергеевна. – Это одноместные
боксы с удобствами. Хотя мне было бы скучно лежать без соседки.
– Храпящая старушка под боком никого не обрадует, – хмыкнула
я.
– Вы правы, – легко согласилась Ермакова.
Мы некоторое время говорили о преимуществах и недостатках
платных медицинских услуг, и я решила затронуть главную тему встречи.
– Насколько я знаю, ваша больница переполнена, кое-кто
часами лежит в коридоре приемного покоя, ожидая, пока на него обратит внимание
врач.
Лада Сергеевна погрустнела.
– Тут ничего не сделать. Врачей не хватает, мест тоже. Мы и
так в двухместных палатах ухитряемся четырех больных разместить. Не имеем права
отказать ни одному человеку: бомжу, нищему, цыганке, наркоману, пьянице, жертве
ДТП или инфарктнику. Постороннему трудно представить, какой здесь сумасшедший
дом!
– Сочувствую, – иезуитски сладко протянула я. И начала
сочинять: – Один мой знакомый в январе попал сюда после небольшой аварии.
Сергей промаялся часов пять на передвижной кровати, а потом ушел, не дождавшись
врача.
Ермакова смущенно кашлянула.
– Такое случается. Наверное, в приемном покое запарка была.
С другой стороны, радуйтесь, что ваш приятель не оказался в таком состоянии,
когда персонал должен остальных бросить и к нему спешить. Если медики к больному
не торопились, значит, и не было у него ничего страшного, – оптимистично
сказала Ермакова.
Я кивнула. Знакомая аргументация, те же слова произнес врач
Александр Григорьевич, когда я пожаловалась ему на пофигизм местных эскулапов.
– Вы правы, но вряд ли медсестры обладают третьим глазом и
способны без томографа или рентгена разглядеть внутренние повреждения, – не
сдержалась я. – Если человек лежит тихо на каталке – это не значит, что с ним
полный порядок. А вдруг пациент потерял сознание?
– Нас ругают за превышение лимита смертности, – пояснила
Лада Сергеевна, – никому не хочется премии лишиться, врачи хоть разок, да
поинтересуются состоянием больного.
Я подавила возмущение, напомнив себе, что пришла узнать
сведения о пациенте из вип-палаты, а не для того, чтобы читать Ермаковой
нотации на тему врачебной морали и этики, и задала следующий вопрос:
– Сергей мучился в коридоре, а в то же время палата номер
сто один была пустой. Вам не кажется, что пострадавшего следовало положить
туда?
Правый глаз Лады Сергеевны начал косить.
– Это помещение находится в личном ведении нашего главврача.
– А человек, жертва аварии, стонал на сквозняке в коридоре,
– я сгустила краски. – Как это вяжется с милосердием?
Ермакова насупилась.
– Я здесь ни при чем! Романенко хозяин, у него и
спрашивайте. Но только сто первая никогда не пустует.
– Сергей видел кровать без белья, – отчаянно лгала я, – и
никаких вещей, чайников, продуктов на тумбочке.
– Вероятно, один больной выписался, а другой оформлялся, –
воспряла духом Лада Сергеевна.
– Нет, – уперлась я.
– Зря спорите, – фыркнула Ермакова.
– Ладно, – временно отступила я, – давайте по-честному. Вы
ведете учет платных больных?
Лада Сергеевна ткнула пальцем в компьютер.
– Конечно! Договор в трех экземплярах, квитанция об оплате и
то же самое в электронном виде.
– Отлично, – кивнула я, – сейчас назову число, когда Сергей
попал в клинику, вы откроете дату, и мы вместе посмотрим на состояние сто
первой палаты. Если там был клиент, я похвалю в газете вашу клинику, если же
коммерческая палата пустовала, поставлю в статье вопрос об этике ваших
докторов, плюющих на бедного во всех смыслах пациента.
Глава 22
По лицу Ермаковой проскользнуло недовольство.
– Журналисты любят искать грязь там, где ее нет. Но я
совершенно уверена: сто первая была занята, смотрите…
Забыв о том, что нарушает врачебную тайну, Лада Сергеевна
схватила мышку и торжествующе возвестила:
– Вот! Карекин Геннадий Викторович.
Я почти въехала носом в монитор.
– Дайте-ка посмотреть повнимательнее… Ага, адрес и телефон.
А что тут написано? Рогачева Людмила Павловна и тоже адрес с телефоном. Они
что, вместе лежали?
– Конечно, нет, – успокоившись, ответила Ермакова, –
Рогачева оплатила пребывание Карекина. А, теперь понятно!
– Что? – тут же заинтересовалась я.
