– Когда я говорю о дружбе, то имею в виду тесные соседские
отношения, не более того. Мы одалживали друг у друга мелочи, лень в магазин
вечером бежать, вот и идешь к Римме за стаканом муки или коробкой спичек. Мы
никаких откровенных разговоров не вели, обсуждали сериалы, новости, цены в
магазинах. Я, конечно, знала, что она вдова, одна воспитывает сына. Тема был
поздний ребенок, мать о нем очень беспокоилась. Сколько же ему исполнилось,
когда они к нам перебрались? Лет четырнадцать-пятнадцать.
Я въехала в пробку, сбросила скорость до минимума и
запоздало удивилась:
– Мне отчего-то показалось, что сестры жили в сгоревшей
квартире чуть ли не с детства.
– Нет, Римма переехала из другого района, а о Мире я ничего
не слышала до января нынешнего года, – со странным выражением на лице уточнила
Элеонора, – я очень удивилась, когда про нее узнала! Риммочка никогда раньше о
ней не упоминала.
– Вы назвали Васюкову вдовой… – не отставала я от
пассажирки.
– Да, у нее муж умер.
– Хороший был человек?
– Римма из-за смерти Петра жилье и сменила, – ответила
женщина, – один раз она обронила: «Так тяжело входить в дом и знать: никогда
больше мужа не увидишь. Вот я и решила перебраться в стены, которые не хранят
воспоминаний».
– Она вам рассказывала про Париж? – наседала я на Нору.
– Тот, который во Франции? – удивилась погорелица. – Нет.
Насколько я поняла, Римма никогда за границу не ездила.
– А Мира? – не успокаивалась я.
Элеонора не стала отвечать на мой вопрос, попросила:
– Здесь, если вас не затруднит, налево. А вон и моя дочь
стоит!
Я послушно притормозила у старой пятиэтажки, вышла и помогла
выбраться пассажирке. Полная молодая женщина, качавшая коляску, бросилась к
моей спутнице:
– Мама!
– Квартира сгорела, – всхлипнула Элеонора.
– Ерунда, главное, ты цела! – воскликнула дочь.
– Мебель! – стонала Элеонора. – Кухня почти новая! Вещи!
Наверное, ничего не осталось! Я не смогла подняться и посмотреть, мне очень
страшно.
– Мамочка, мы купим все новое! – с жаром заверила дочь.
– Машенька, на какие шиши? – внезапно перестала плакать
Элеонора. – У меня накоплений нет, а у тебя скоро второй малыш появится.
– Что-нибудь придумаем, – уже с меньшей уверенностью сказала
Маша, – кредит возьмем.
Элеонора вытерла лицо рукой и зарыдала:
– Я даже носового платочка не имею!
Я быстро вынула из кармана кофты упаковку бумажных платков и
протянула бедолаге.
– Видишь, мамулечка, – преувеличенно радостно сказала Маша,
– одна проблема уже разрешилась, и с остальными справимся!
– Это что? – вдруг совсем другим тоном спросила Элеонора. –
Что? Что?!!
– Где? – растерялась Маша.
Мать молча ткнула пальцем вниз. Я посмотрела на тротуар,
увидела около своей ноги смятый фантик и усмехнулась.
– Обертка от карамельки выпала из моего кармана, когда я
доставала платки. Сама не знаю, зачем прихватила бумажку с собой. Не люблю
мусорить, а один парень…
– Я вспомнила! – заорала Элеонора, не дав мне договорить. –
Маша! Посмотри на нее! Она кто?
– Не знаю, мамочка, – испугалась дочь, – ты приехала на ее
машине. Пожалуйста, не волнуйся!
– На автомобиле… – зарыдала Нора, – добренькая тетя!.. Я все
поняла! Ты за ней следила! Ты ее убила! А теперь за мной охотишься? Но я ничего
не знаю! Она мне ничего не рассказывала! Никогда! Уйди! Исчезни!
Размахивая руками, Элеонора стала ко мне приближаться.
– Тише, тише… – попыталась я ее остановить. – Я увидела вас
сегодня впервые и просто подвезла!
– Добренькая! – орала Нора. – Деньги она вернуть приехала! А
конфета откуда? Она тебя выдала! Их давно нет! Вот! Весь ящик пропал!
Мне оставалось лишь пятиться к машине и надеяться, что
внезапно сошедшая с ума Элеонора не пустит в ход кулаки. Погорелица вдруг
опомнилась, схватилась руками за голову и кинулась в подъезд.
– Что это с ней? – выдохнула Маша. – Мама никогда себя так
не вела!
Я открыла сумочку и вытащила блокнот с ручкой.
– Шок, стресс, реактивный психоз… Простите, я не врач и не
могу поставить точный диагноз, но если хотите, напишу вам свой номер телефона,
перезвоните мне после десяти вечера, дам координаты отличного доктора, он помог
многим в подобной ситуации. Правда, за визит придется заплатить, но за
квалификацию специалиста я ручаюсь.
– Спасибо, – оглядываясь на дверь подъезда, ответила Маша, –
можно вас попросить коляску покараулить? Я ребенка наверх отнесу…
– Нет проблем, – кивнула я.
Маша вынула из коляски малыша и ушла в дом. А минут через
десять вернулась и сообщила:
– Мама спит. Представляете, она прошла в комнату, упала на
диван и заснула. Даже не переоделась! На нее это совсем не похоже.
– Не каждый день у человека сгорает квартира, – вздохнула я,
– у вашей матери сработал предохранитель, организм решил восстановить силы.
Обязательно позвоните мне.
– А как вас зовут? – догадалась спросить Маша.
– Виола, – представилась я.
– Не обижайтесь на маму, – спохватилась дочь погорелицы, –
она несла ерунду! Вы потратили свое время на чужого человека и вместо «спасибо»
получили скандал.
Мне захотелось успокоить беременную:
– Все в порядке, не переживайте.
– Но ваше лицо и правда мне знакомо… – вдруг протянула
молодая женщина. – Вы не заходили стричься в салон «Аурелия»?
– Нет, и никогда не слышала об этой парикмахерской, –
заверила я.
– У нас отличный стилист, Миша Львов, к нему запись на
полгода вперед, – деловито продолжила Маша, – хотите, я устрою вас без очереди?
Я в «Аурелии» косметологом работаю.
– Машуля, подожди, помогу коляску поднять! – закричал
женский голос.
Я обернулась, увидела блондинку лет двадцати пяти и, не
отреагировав на предложение Маши, сделала шаг к машине.
