С шоколадными конфетами во времена моего детства была
проблема, их «выбрасывали» в продажу редко, они стоили немалых денег и мне
доставались только в подарке на Новый год. Обычно я ничего у мачехи не
клянчила, у нее была легкая на оплеухи рука, но в тот день Раиса получила
зарплату, купила себе чекушку и пребывала в чудесном настроении, поэтому я и
рискнула пропищать:
– Тетя Рая, купи конфет…
– Больно дорого! – отмахнулась мачеха.
Стоявший за ней в очереди мужчина покосился на авоську,
которую Раиса цепко сжимала в руке, и не удержался от замечания:
– На водку-то тебе хватило.
– Пожалуйста, – ныла я, – несколько штучек!
Мужик осуждающе засопел.
– Каких хочешь? – сменила гнев на милость Раиса.
– Мармеладки, – обрадовалась я.
– Губу закатай! – приказала Рая. – Вона ириски.
– Лучше «Фестиваль», – попросила я.
– На цену глянь, – посуровела мачеха, – нам еще хлеба надо.
И тут, как назло, в булочную влетела Зинаида, подруга Раисы.
Они разговорились, мачеха взяла батон и отошла от прилавка. Я дернула ее за
кофту.
– А ириски?
– Вот пристала! – вышла из себя Рая. – Мы с Зиной отдохнуть
хотим, ливерную на закусь купить.
– От сладкого зубы болят, – добавила Зинаида.
Я чуть не заревела от обиды, но сдержалась. Внезапно мне на
плечо легла тяжелая рука.
– Держи, – сказал мужик из очереди, протянув мне пакет с
карамельками «Фестиваль», – ешь на здоровье.
Я вцепилась в подарок. Но Раиса выхватила у меня добычу,
швырнула ее в урну, а потом сурово сказала:
– Запомни: ты не нищая, чтобы принимать подачки. Не
заработала на шоколад – у других не клянчи. Иначе ничего в жизни не добьешься,
будешь от людей куска ожидать, злиться и завистничать: почему кому-то дали, а
тебе нет. Сколько потопала – столько и полопала, рассчитывай только на себя, не
унижайся.
В тот момент я поняла только одно: у меня отняли вожделенные
конфеты, а потому я заревела, получила затрещину, и день закончился плохо. Но в
дальнейшем, видя в магазинах конфеты «Фестиваль», я всегда вспоминала
полученную взбучку и мало-помалу сообразила: Раиса была права. Все свои проблемы
нужно решать самой, не следует ждать подарков от судьбы, даром ничего не
получишь.
Раньше карамель «Фестиваль» продавалась везде, но в
последние годы она исчезла из магазинов вместе с квадратными брикетами «Кисель
плодово-ягодный», консервными банками «Тюлька в томатном соусе» и ситниками
[6].
И вот я держу в руке раритетный фантик, который прилетел сюда как будто из
моего детства.
Дверь машины «Скорой помощи» приоткрылась, оттуда вылезла
женщина в сером халате. Я сунула обертку в карман кофты и кинулась к
погорелице.
– Вы Элеонора?
– Да, – вздрогнула подруга Риммы Марковны.
– Как вы себя чувствуете? – задала я идиотский вопрос.
– Ужасно, – прошептала бедняга.
– Вам лучше поехать в больницу, – посоветовала я.
– Нет, – коротко откликнулась Элеонора. И вдруг из нее
буквально посыпались слова: – Я пошла помойку выбрасывать, а мусоропровод
оказался забит. Наверное, из двадцатой квартиры в него снова строительный мусор
нашвыряли. Ну не нести же полное ведро назад! Я поехала вниз, в конце двора у
нас контейнер стоит. А потом с Леной Перовой из третьего подъезда языком
зацепилась, она меня к себе затащила. Поразводили мы с ней тары-бары и тут
вдруг вой сирены услышали. Мы еще не сразу пошли посмотреть в чем дело, ну
никак представить не могли, что наш дом полыхнул. Теперь в квартиру и не войти,
что не сгорело, то от воды погибло. Осталась я с одним ведром. Но как подумаю,
что с Риммой случилось…
– Мира тоже погибла, – тихо добавила я.
Элеонора вскинула подбородок.
– Да?
– Вам есть где ночевать? – спохватилась я.
– К дочери поеду, – растерянно отозвалась Элеонора, – вот
только как к ней добраться? В халате, тапках и без денег…
– Садитесь в мою машину, доставлю вас в нужное место, –
предложила я.
– Неудобно, – заколебалась Элеонора, – Светлана живет в
Тушине.
– Ерунда. Как сказала мне вчера Римма Марковна, люди должны
помогать друг другу, – процитировала я Васюкову.
– Она эту фразу часто повторяла, – шмыгнула носом Элеонора,
– святая женщина! Добрая, умная, деликатная, ранимая. Я потеряла близкую
подругу.
Глава 9
Разноцветная таратайка завелась с полоборота и резво
помчалась по шоссе. Я спросила у пассажирки:
– Вам не душно?
– Нет, все в порядке, – откликнулась та.
– Открыть окно?
– Не беспокойтесь, пожалуйста, – еле слышно ответила
Элеонора, – все прекрасно. Мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне
знакомым.
– По-моему, нет, – улыбнулась я, – у меня самая заурядная
внешность, ничего особенного.
– Наверное, в подъезде сталкивались, – не успокаивалась
Элеонора, – вы врач из районной поликлиники, да?
– Нет. Римма Марковна вчера одолжила мне небольшую сумму
денег, мы с ней познакомились в больнице. Я приехала отдать долг, а тут
несчастье, – объяснила я.
– Риммочка была святая, – всхлипнула Элеонора, – вот уж кого
не приходилось просить о помощи, сама вызывалась!
– Мира нравилась вам меньше, – сделала я напрашивающийся
вывод.
Пассажирка замялась.
– О покойных плохо не говорят, сестры просто были очень
разные, хотя внешне похожи, словно близнецы. Когда Васюкова в наш дом
переехала, мы сразу подружились. А вот Миру я увидела только после того, как
Тема умер.
– Сестры не общались? – поразилась я.
Элеонора попыталась привести в порядок волосы, продолжая
рассказывать:
