– Может, полакомился никогда ранее не пробованной
конфетой?
– Нет.
– Побрызгался чужим одеколоном?
– Нет. Я… я… я…
– Что? Говори скорей, от твоих слов зависят мои
дальнейшие действия!
Игорь с трудом разлепил губы:
– Таблетку. Красную! Съел!
– Где ты ее взял?
– В коробке. Железной. В каюте. Утром! Рано! Все спали!
– Ты залез в спальню к Василию Олеговичу, чтобы взять
«омолодитель»! – осенило меня.
– Да.
– Зачем? – возмутилась я.
– Я слышал. Говорили: кто съест, будет жить вечно. Я
тоже хочу, – признался дурень.
Алина положила парню руку на лоб:
– Не нервничай. Никто тебя ругать не станет. Ты
проглотил пилюлю. Когда?
– Почистил картошку. Убрал. Отдохнул. Съел.
– Давно это случилось? – нахмурилась врач.
– Не помню.
– Попытайся.
– Десять минут. Пять. Хотел ночью. Испугался. Хочу и
страшно! Думал! Думал! Съел.
Игорь закрыл глаза.
– Не спи, – велела Алина, – нельзя, держись.
– Сколько пилюль было в коробке, когда ты ее
открыл? – спросила я.
– Две, – выдавил из себя Игорь и начал синеть.
Бортникова скинула жакет и вытащила из сумки тонкий стальной
нож.
– Вилка! Освободи ручку от стержня, облей ее водкой,
дай мне скальпель. На счет три подашь мне прозрачную трубочку. Ну.
Ничего не понимая, я выполнила ее приказ. Алина
перекрестилась:
– Господи, помоги, делала это всего один раз в жизни.
Ну, спаси и помилуй. Раз!
Скальпель вонзился в горло Игоря, потекла кровь.
– Два, три, – скомандовала доктор.
По непонятной причине я сохранила живость реакции и
моментально вложила в руку Алины прозрачную трубочку от ручки. Алина воткнула
ее в рану на горле Игоря и выдохнула:
– Фу! Получилось!
Глава 34
– Что ты сделала? – стараясь не упасть в обморок,
просипела я.
Алина рухнула на табуретку.
– Трахеотомию в полевых условиях. На приятие решения
были считаные минуты. Надеюсь, я права. У мальчика отек гортани, еще немного, и
он бы задохнулся. Сейчас воздух поступает через трубку. Парня необходимо срочно
отправить в больницу. Я провела вмешательство без должной обработки
операционного поля, в антисанитарных условиях. Водка лучше, чем ничего, но от
нее не так уж много толка. Иди в гостиную, объясни Юре ситуацию.
– Ты спасла ему жизнь, – прошептала я.
– Давай без патетики, – отмахнулась Алина. –
И не делай скоропалительных выводов, все еще может закончиться плохо.
Я побежала к Юре и по дороге наткнулась на… Ивана
Васильевича, который невозмутимо шагал по коридору. Никогда и никому в жизни я
так не радовалась.
– Вы вернулись! Скорее помогите вызвать сюда врачей, а
еще лучше заводите мотор и спешно рулите к населенному пункту с больницей!
Капитан скосил глаза к носу.
– Рация сломалась. А где ваш женщина-доктор? Меня
укусила какая-то дрянь, руку раздувает!
– Какое счастье! – сказала я. – Желаю той
дряни долгих лет жизни! Юра! Юра! Капитан вернулся!
На мой вопль примчался Шумаков.
– Посиди с Катей в ее каюте, – походя велел он
мне.
Я быстро рассказала Юре про беду с Игорем и пошла к
Самойловой.
Она сидела в кресле с книгой в руках.
– Можно, я побуду с вами? – спросила я.
Самойлова кивнула и уставилась на меня. Я тупо смотрела на нее.
Проведя в подобной позе минут пять, Екатерина потрясла головой и швырнула том
на пол.
– Можешь уходить, я в порядке.
– Представляю, как вам тяжело, – выпалила
я. – Внезапно потерять мужа!..
Катя засмеялась:
– Да уж! Освободилась!
– Вы не любили Василия Олеговича?
– Обожала! – с вызовом выкрикнула
Самойлова. – Много лет счастливого брака! Он замечательный человек!
Добрый! Детей очень любил.
– Я поговорила со Светой и думаю, что любовь Василия
Олеговича к девочкам была весьма специфической, – не вытерпела я.
Екатерина вздрогнула:
– Что?
– Светлана утверждает, что ваш приют – клубничная
грядка для Василия Олеговича. Самойлов увлекался одной девочкой ненадолго,
максимум на полгода, а потом находил себе новую фаворитку. Тех, кто был с ним
мил, ждало хорошее будущее. Василий Олегович имел деньги, связи, возможности.
Галину Степанову пристроил в театральное училище. Но некоторые девочки, к
примеру Лиза Суханова, влюблялись в богатого папеньку, и…
– Ох, стерва, – покачала головой Катя. – Я
говорю о Свете. Виола, вы кому-нибудь рассказывали о беседе с Глаголевой?
– Конечно, – разочаровала я новоиспеченную
вдову. – Юрий в курсе.
– Что хотите за молчание? – быстро осведомилась
Катя.
– Навряд ли у вас получится скрыть столь вопиющие
факты, – покачала я головой. – Шумаков взяток не берет, мне рта вы не
заткнете. На вашей совести две убитые девочки: Лиза и Ирина.
– Ты ничего не знаешь! – горько сказала Катя.
– Хватит и того, что мне Светлана сообщила, –
парировала я. – Отлично понимаю, как обстояло дело: Василий Олегович
потерял самообладание, обнаружив в постели вместо Ирочки Лизу, и задушил
девочку подушкой.
– Господи! – подпрыгнула Катя. – Конечно,
нет! Василий обращался с мерзавками как с хрустальными вазами! Он их обожал!
Засыпал подарками, устраивал их судьбу, давал образование!
– На языке Уголовного кодекса связь взрослого мужчины
со школьницей называется растлением малолетних и строго наказывается! –
сурово отчеканила я.
Катя положила ногу на ногу:
