– Уважаемая Екатерина Максимовна, у меня другие
сведения о вашем отношении к творчеству Арины Виоловой. Госпожа Самойлова
весьма презрительно высказывалась за спиной литераторши об ее «книжонках». Не стоит
кривить душой.
– Да, я отпускала вам комплименты исключительно из
вежливости, – заявила супруга хозяина тусовки. – Но лучше уж быть
лицемеркой, чем доносчицей.
– Никогда не поверю, что муж не посвятил вас в свой
план! – отрезала я. – Похоже, вы в курсе его как больших, так и
мелких шалостей!
В круглых глазах Кати мелькнул испуг, и я удостоверилась,
что рассказ Светы о забавах педофила – правда. Я набрала в грудь побольше
воздуха, но тут Юра наступил мне на ногу и мрачно сказал:
– Я присутствую здесь лишь по одной причине: кто-то из
вас, безупречно честных, в высшей степени интеллигентных людей, слил информацию
о новом проекте Самойлова конкурентам. Как в вашей среде относятся к
вульгарному шпиону, действующему из чисто экономических интересов?
– Упс! – сказал Никита. – Удар в нос! Я не
имею ни малейшего отношения к произошедшему.
– Я тоже, – хором заявили Аня и Леонид.
Юра наклонил голову.
– Каждый из вас испытывает потребность в деньгах.
Никита Редька мечтает писать картины, но вынужден работать фантикописцем, чтобы
прокормить семью. Правда, их с Аней всего двое, но до последнего времени
супруги тратили огромные средства на лечение от бесплодия. Ане не везло, все
попытки заканчивались неудачей. Сейчас банковский счет семьи пуст. Я не прав?
Аня схватила мужа за руку:
– Нет! Все не так!
– А как? – с любопытством осведомился хозяин
кондитерского холдинга.
Аня ответила:
– Да, мы в долгах, но никогда не станем подличать!
Василий Олегович удовлетворенно кивнул:
– Все врут, и вы не исключение!
– У Леонида Зарецкого патологическая страсть к молодым
блондинкам, – продолжал Шумаков. – Его жена весьма привлекательна,
отлично выглядит для сорока девяти лет, но для Леонида Марфа – ископаемое.
– Враки! – по-детски возмутился Зарецкий. – Я
ценю и уважаю свою супругу!
– Согласен, – не стал спорить Шумаков. –
Полагаю, и цените, и уважаете, но вот спать с ней вам безрадостно. Поэтому вы
ждете, когда Марфа отправляется на дайвинг, и оттягиваетесь в приятной
компании.
– Дайвинг? – удивилась я. – Леонид недавно
говорил, что его супруга увлекается горными лыжами. Живо описывал, как сам
боится даже стоять на «узких досках и отталкиваться хлипкими палками».
– Да? – изумился Юра.
– Именно так, – кивнула Аня. – Я отлично
помню его слова.
Шумаков развел руками.
– По моим сведениям, она увлекается подводным
плаванием, позволяет себе три-четыре раза в год слетать на Карибы или Сейшелы.
Марфа зарабатывает намного больше мужа и бдительно следит за семейными счетами.
Леонид примерный супруг, да он и не может быть другим. Марфа психолог, ее конек
– примирение супружеских пар, стоящих на грани развода. Ну, согласитесь, такой
специалист обязан иметь образцовую семью, иначе он потеряет свой авторитет.
Никто не пойдет к стоматологу, у которого нет зубов, парикмахер с грязной
головой останется без клиентов, а кому нужен советчик по вопросам личного
счастья, если он не смог создать собственную семью? Повторяю, благополучие
Зарецких зависит исключительно от жены, поэтому обычно Леня – образец для
подражания. Но только не в те дни, когда Марфа находится в компании с
аквалангом! Ученого можно похвалить за осторожность, он не водит девочек к себе
домой, не кутит с ними в московских ресторанах, боится попасться на глаза
знакомым. Зарецкий уезжает в провинцию и там оттягивается. Он несколько раз
плавал на «Летучем самозванце», не удивлюсь, если именно Леня подсказал Василию
Олеговичу идею нанять судно. Узнал о его желании устроить веселый отдых и
рассказал про услужливого Ивана Васильевича. Все бы хорошо, но, увы, на
блондинок надо тратиться: цветы, подарки… Лене не нравятся проститутки, ему
нужна обычная девушка. Залезть в семейную кассу Зарецкий не может, поэтому он
весь в долгах. Так?
Леонид замотал головой:
– Нет.
Юра цокнул языком:
– Глупо отрицать очевидное. Вы пользуетесь услугами
одного барыги, его кличка Акула. Так уж получилось, что мы с Акулой один раз
столкнулись, и я его выручил. Долг платежом красен. Назвать общую сумму вашей
задолженности?
– Нет, – повторил Зарецкий. – Вы не имеете
права совать нос в чужую частную жизнь.
– Согласен, – спокойно ответил Юра. – Но уже
засунул и понял: вам позарез нужны бабки. Акула не зря свое погоняло получил,
счетчик щелкает, каждый день сумма возрастает.
– Это мое дело! – заорал Зарецкий.
– Ладно, – миролюбиво согласился Юра. –
Зарплату вам не повышали, премий не выписывали, то есть ваши доходы не
возрастали. Но Акула получил полный расчет. Напрашивается логичный вопрос:
откуда пиастры, сэр?
На секунду в гостиной стало тихо, первым опомнился Никита:
– Предатель! Из-за тебя всех подозревали!
– Нет, нет, нет, – в испуге замахал руками
Зарецкий. – Мне помогли!
– Кто? – зло спросил Василий Олегович.
Леонид потер виски:
– Марфа.
– Всякое вранье должно иметь предел, – поморщилась
молчавшая до сих пор Бортникова. – Ни одна жена не станет оплачивать
походы муженька налево.
– Вы не поймете! – в отчаянии заявил Зарецкий.
– Попробуй объяснить, – предложил Самойлов.
Леонид беспомощно огляделся по сторонам.
– Любовь и секс – разные вещи. Мы с Марфой вместе много
лет, она лучшая жена на свете, я не могу без нее и месяца провести. Но секс для
нас давно стал обыденным, привычным, затем Марфе сделали операцию…
– Можешь не объяснять, почему по б… бегаешь, –
остановил подчиненного начальник. – Ты про деньги давай.
– Акула совсем обнаглел, – чуть не рыдая,
продолжил свой рассказ Зарецкий. – Требовал долг, не хотел ждать, я
нервничал, дергался, Марфа это заметила и вытрясла из меня всю правду. Сначала
она меня отругала…
– Я бы тебя убила, – не к месту заявила Аня.
Леонид высокомерно посмотрел на жену художника:
