Яркая брюнетка со слишком большим для ее возраста бюстом и
худенькая, похожая на встрепанного воробья рыжеволосая девочка послушно
приблизились к хозяйке. Екатерина Максимовна начала толкать речь, Света,
навесив на лицо улыбку, автоматически кивала в такт ее словам. Она знала, о чем
будет говорить Самойлова. «Вас вырастили, одели-обули, дали образование, теперь
работайте в полную силу, чтобы оправдать вложенные деньги».
Но Екатерина Максимовна озвучила другой текст:
– Аллочка решила стать медсестрой, она уже поступила в
училище и получила место в общежитии. Но Земцова может быть уверена: сюда, в
родные стены, она может прийти в любое время, здесь ей всегда помогут добрым
советом.
Присутствующие зааплодировали, брюнетка встала и толкнула
ответную речь. Света постаралась незаметно зевнуть – ничего интересного не
происходило. Когда Алла села, Екатерина Максимовна торжественно провозгласила:
– Ну, а теперь о нашей Гале! Вы все знаете, насколько
она талантлива! А как говорится, таланту надо помогать, бездарность пробьется
сама. Галочка, для тебя у меня есть невероятный сюрприз, ты приглашена на роль
в телесериале. Конечно, главной героиней ты пока не станешь, но после окончания
института кинематографии, куда ты с блеском поступила, непременно будешь
звездой. А я стану гордиться, что вырастила новую Мэрилин Монро!
Присутствующие забили в ладоши, и тут сидевшая на диване
почти впритык к Свете Ася Винокурова буркнула себе под нос:
– Сволочин Мурло, а не Мэрилин Монро.
Светлана покосилась на Асю: та с самой приветливой улыбкой
хлопала в ладоши, а Галина почему-то хмурилась. Внезапно она вскочила и крикнула:
– Я не хочу уходить!
Екатерина Максимовна кашлянула.
– Галя, тебе пора начинать самостоятельную жизнь.
– Нет, не хочу, – повторила воспитанница.
– Ты уже взрослая, – терпеливо сказала
хозяйка, – пора вылетать из гнезда.
– Не хочу, – твердила Степанова. –
Пожалуйста, не выгоняйте меня.
На лице владелицы приюта буквально на секунду появилось
раздражение, но Света успела заметить его и сообразила: будущая кинозвезда
вовсе не является любимицей Самойловой.
– Сейчас мы будем пить чай с праздничным тортом, –
влезла в разговор мать Аглая. – Ради выпускного вечера накрыли стол в
гостиной, прямо тут и побалуемся!
Присутствующие демонстративно выражали радость.
– Ой, как здорово! – запрыгала на диване Ася.
– Торт! – зааплодировала Регина Маркова. – С
кремом!
– И конфеты! – подхватила Марина Рогачева.
– Какие мы счастливые! – излишне радостно
воскликнула Ната Калугина.
Света, сидевшая молча, вдруг ощутила толчок в бок и уловила
быстрый шепот Аси:
– Эй, не сиди кучей, радуйся громко.
Света растерялась, но потом спросила:
– А сладкое всем дадут? Или только выпускникам?
Воспитанницы захихикали, на этот раз, похоже, искренне. Мать
Аглая горестно вздохнула, потом подошла и погладила своей мягкой рукой плечо
Светы.
– Ну, конечно, торт получит каждая. У нас одна семья,
здесь никого не угощают тайком.
Вдруг Галя рванулась к накрытому столу, схватила со скатерти
длинный острый нож, которым мать Аглая собиралась нарезать свежеиспеченный
«Наполеон», и полоснула себя по сгибу локтя левой руки. Из раны потекла кровь.
Девочки замерли, Екатерина Максимовна и мать Аглая тоже обомлели, но потом
кинулись к Гале, а та поднесла лезвие к горлу и заявила:
– Или оставляете меня здесь, или я отчекрыжу себе
башку!
Хозяйка и монашка умудрились скрутить Степанову, отняли у
рыдающей девочки нож и почти вынесли ее из гостиной. Света приблизилась к Асе и
спросила:
– Почему Галя устроила этот шум?
Та отреагировала странно.
– Конечно, можно, – кивнула она. – Сейчас
покажу, где аптечка висит. У меня тоже голова заболела. М-м-м!
Картинно схватившись за лоб, Ася выскользнула в коридор.
Света двинулась следом. Не успела она очутиться около Винокуровой, как та
схватила ее за руку и шепнула:
– Сегодня, в час ночи, я приду к тебе в спальню.
Увидишь меня, лежи тихо, не шевелись, ничему не удивляйся. Сейчас двигаем к
аптечке и изображаем мигрень.
Глава 20
Не успело на электронных часах, стоявших на тумбочке,
появится «01:00», как дверь в комнату Светы беззвучно отворилась, и появилась
Ася на четвереньках. Хорошо, что Винокурова успела предупредить новенькую, а то
Светлана могла и заорать.
Девочка приложила палец к губам, постояла минуту у порога,
затем вскочила, ящерицей юркнула в постель к Свете и шепнула:
– Накрой нас с головой одеялом, чтобы никто не увидел.
Светлана выполнила ее требование и тихо спросила:
– В комнате никого нет, зачем прятаться?
– Наивняк, – бормотнула Ася. – Здесь повсюду
камеры, день и ночь запись ведут.
– Вот почему ты на четвереньках шла! – осенило
Свету.
– Оптика рассчитана на рост, – усмехнулась
Ася, – пол она не показывает. Еще есть мертвые зоны, а в спальнях камера
поворачивается, надо только выждать момент, чтобы удрать из комнаты или,
наоборот, в нее войти. Запихнешь под одеяло халат, полотенца, покрывало – и
получается: спит Асенька, сопит в свое удовольствие, а я уже давным-давно в
другом месте. Видела, какой концерт Степанова замутила? Вау, я даже не ожидала
от нее. Сильно придумано – вены при всех резать! Артистка, блин, Сволочин
Мурло!
– Думаешь, она прикидывалась? – спросила Света.
Ася с шумом выдохнула.
– Не, взаправду заистерила! Полагала, что ее здесь на
всю жизнь оставят, сделают помощницей бабки!
– Аглаи? – уточнила Светлана.
– Ага, – подтвердила Ася. – Сообразительная
ты наша.
– Вот дура! – чуть громче воскликнула
новенькая. – Я бы в актрисы просто побежала!
– Тс-с, – шикнула Ася. – Гале тут лучше, она
зайчик Васи.
– Кто? – захихикала Света. – Зайчик?
Прикольно!
– Угу, – мрачно подхватила Ася, –
обхохочешься. Че, думаешь, в шоколадное место попала? Ща объясню, куда ты
угодила!
