Следуя указаниям девушки, «Мини-купер» запетлял по большим
переулкам. Те, кто недавно приехал в Москву или кто ездит в центр только пару
раз в год по праздникам, думают, что район Тверской улицы – визитная карточка
города, наполненная шикарными магазинами и ресторанами. С одной стороны, это
правда, но с другой… В самом сердце столицы России есть такие закоулки, о
которых известно лишь коренным жителям. А еще здесь стоят дома самой
причудливой архитектуры. Считается, что наиболее странные здания встречаются
исключительно в Питере, но это мнение разделяют лишь те, кто не очень хорошо
изучил Москву. Поверьте, по части сумасшедшей планировки квартир мой родной
город впереди планеты всей.
– Стой, – скомандовала Настя, – приехали.
Я внимательно осмотрела пейзаж. Там, где некогда был
Барабанный тупик, сейчас торчит уродливая огромная башня, спроектированная по
типу американских небоскребов. Неподалеку от нее желтеет будка, оштукатуренная
в прошлом веке, году этак в семидесятом, то ли бойлерная, то ли
трансформаторная подстанция.
– Пошли, – велела Анастасия.
Я двинулась следом, пытаясь погасить удивление.
Двенадцатикомнатная квартира в центре Москвы, да еще в новостройке должна
стоить не один миллион евро. Значит, родители Насти более чем богатые люди, но,
судя по словам моей новой знакомой, ее отец мечтает о машине отнюдь не
представительского класса и до сих пор ею не обзавелся. Сама Настенька
пользуется метро, одевается, похоже, в дисконт-центрах и служит курьером.
Девушка завидует тем, кто получил высшее образование, ей самой не довелось
стать студенткой. Она такая глупая, что папа с мамой не пожелали тратить деньги
на образование дочери? Или ее предки отпетые скупердяи, повторяющие каждое
утро: «Нам никто не помогал, мы сами в люди выбились. Не будем ребенку
помогать, пусть покрутится. Денежки с неба не падают, их надо заработать»?
– Эй, – крикнула Настя, – чего застыла?
Я стряхнула с себя оцепенение и поспешила за изящной
фигуркой, которая успела дойти до облупившейся со всех сторон будки.
– Осторожно, – предупредила моя спутница, –
лестница крутая.
Я не успела понять, о чем говорит Настя. До башни оставалось
еще метров двести, но тут новая знакомая дернула на себя ободранную дверь и с
большим усилием распахнула ее.
Мои глаза поползли на лоб. Прямо от порога начиналась
ведущая вниз длинная лестница.
– Вы живете под землей, словно хоббиты? – с трудом
выдавила я вопрос.
– При чем тут хобот? – удивилась Настя,
продемонстрировав незнание культовой книги Толкиена. – Поторопись, дверь
очень тяжелая.
Судя по грохоту, с которым захлопнулась дверь, она была выполнена
из бронебойной стали.
– Сначала будет неудобно, потом привыкнешь, –
деловито сказала Настя, когда мы спустились к подножию почти отвесной лестницы
и очутились перед новой дверью, у которой вместо ручки был здоровенный круг,
похожий на штурвал.
Хозяйка уверенно повернула его, и мы очутились в коридоре,
который, похоже, был с полкилометра длиной. Он был застлан красной ковровой
дорожкой, с потолка свисали стеклянные фонари, забранные железной сеткой. Стены
выкрашены серо-голубой масляной краской. По дороге нам попалась тумбочка, на
которой стоял гипсовый бюст.
– Это кто? – ошарашенно показала я на скульптуру.
– Ленин, – обыденно ответила Настя, –
Владимир Ильич. Не узнала? Говорят, раньше такие везде стояли.
– Глазам своим не поверила, – честно призналась
я, – в последний раз я видела подобный интерьер не помню в каком году в
райкоме комсомола, когда собралась поехать в командировку в Болгарию. Прости,
пожалуйста, неприлично критиковать убранство чужой квартиры, у меня случайно
вышло, не обижайся.
– Плевать, – отмахнулась Настя, – ну,
запоминай. Справа три двери. Первая ведет в мамину спальню, вторая в папину,
третья ко мне. Слева комнаты для гостей, можешь поселиться в любой, пока все
свободны. Я тебе советую выбрать с видом на море.
Меня охватила тревога. Дашутка, сегодня явно не твой день.
Сначала ты ухитрилась превратить свое лицо в подушку с утиным клювом, затем
встретилась с грабителями, лишилась сумки с историей болезни Зайки, а потом
наивно поехала с незнакомой девушкой. И вот сейчас выясняется, что Настя не
совсем здорова психически. Вдумайтесь в последнюю фразу: мне предложено занять
комнату, из окон которой можно любоваться бесконечной водной гладью. С одной
стороны, ничего странного в этом нет, но, если учесть, что я нахожусь в
глубоком подвале, в центре Москвы…
– Огромное спасибо, – сказала я, – всегда
мечтала пожить на берегу моря, только сначала схожу в машину, я забыла там
сотовый.
Попытка трусливо удрать не возымела успеха.
– Здесь мобильный не берет, – пояснила Настя и
впихнула меня в комнату, – ну как?
Интерьер произвел впечатление. У одной стены громоздится
железная кровать с серым одеялом и двумя подушками, около нее стоят массивные,
похоже, дубовые тумбочки, а на них – ночники. Напротив располагается
трехстворчатый шкаф с зеркалом и висят пустые книжные полки, далее растянулся
письменный стол, покрытый синим сукном, с настольной лампой под зеленым
абажуром. Еще тут было два кожаных черных кресла, темно-красный ковер с
традиционным черным орнаментом и огромный, словно высеченный из гранита,
телефонный аппарат с наборным диском и трубкой на витом шнуре. Но самое сильное
впечатление на меня произвело окно, по бокам которого висели две пыльные
бархатные гардины. За стеклом синело бескрайнее море, над ним сияло солнце,
вдали, почти у самого горизонта, виднелся силуэт корабля.
– Фотообои, – догадалась я через минуту.
– Ну да, – кивнула Настя, – ты же не
надеялась увидеть здесь реальный океан. Подходит? Или посмотришь лес? Мебель
везде одинаковая, а пейзаж за окном разный, есть даже пустыня, но бесконечный
песок, на мой взгляд, очень угнетает, хотя моей маме нравится, она в «Сахаре»
живет, а у отца вообще не пойми что, камни да ущелья!
– Море в самый раз, – ожила я.
– Отлично, – обрадовалась Настя, – двигаемся
дальше. Иди сюда, за дверку, тут хозчасть. Сначала кухня, плита электрическая,
холодильник, мойка, большой стол, за него двадцать человек легко усядется.
– Ничего себе кухонька! – заметила я. –
Метров пятьдесят!
– Четыре туалета, – продолжала
«экскурсовод», – и столько же душевых, ванн нету. Туда, в ответвление, не
ходи, стопудово потеряешься, выхода не найдешь!
– А что там, в дальней галерее? – не сдержала я
любопытства.
