– Готова поспорить, что репортажи об этих происшествиях
давала некоторое время назад газета «Рекорд», – подпрыгнула я. –
Странно, что человек, продумавший преступления, не учел возможности
баллистической экспертизы.
– Вероятно, он полагал, что менты не объединят дела,
для этого не было ни малейших причин. Легче связать случай с бабушкой Красной
шапочки с нападением на Трех поросят: там и там орудовал Серый волк, чем
провести аналогию между ограблением, похищением и насилиями в разных частях
мегаполиса, – грустно резюмировал Назар. – Знаешь, я когда-то на
земле пахал и отлично представляю, как это бывает. Дело раскрыто, все путем, и
тут телега сверху приползает, надо проверить, не было ли у местных сыскарей
случая, когда, допустим, жертву удавили красными колготками. Смотрит следак на
бумагу, чешет репу и думает: «Во блин! Чертовы колготки! Но я бумаги благополучно
сдал, преступник на зоне, а то, что он твердил: «Я никого не убивал», так
большинство такую арию поет. Братков послушать – все они белые лебеди. А теперь
чего? Все заново? Начальство по башке настучит, лучше не думать, какой геморрой
начнется!»
Ну и прикидывается, что ничего о красных колготках не
слышал.
– Вот мерзавец! – обозлилась я. – Наш
Дегтярев никогда подобным не занимается. Александр Михайлович – честный
полковник!
– Я же не говорю, что все такие, – поспешил
сгладить острые углы Назар, – но попадаются разные! Поэтому не спрашивай,
почему эти дела не объединили.
– Ты тоже таким был? – не выдержала я.
– Нет, – рубанул Назар, – поэтому и ушел в
частную структуру, понял, не сегодня завтра сослуживцы меня сломают, придется
по их законам жить, иначе подставят, под статью подведут, наркоту подсунут,
проститутку подложат, а та об изнасиловании заявит. Перспектива у меня была:
или скурвиться, или срок получить, вот я и удрал, можешь считать меня трусом: я
отступил, размахивая белым флагом.
– Извини, – промямлила я, – нахамила тебе,
нервничаю из-за пропавшей истории болезни Зайки, а еще лицо болит, тело горит и
чешется, вот я и сорвалась.
– Ерунда, – не стал лезть в бутылку Назар, –
забудь.
– Интересно, чего хотят от Антонины Войтюк? –
перешла я к другой теме. – Не могу предупредить ее о грозящей опасности,
старуху не подзывают к телефону!
Назар поманил официантку:
– Принесите нам еще чайку. Самое интересное, Даша, я
приберег на десерт, смотри.
На столе появилась фотография.
– Съемка видеокамеры с места происшествия. Красная
пунктирная линия – это траектория, по которой летела пуля, убившая Касаткину.
Синими прямоугольниками отмечены клиенты банка, желтыми – сотрудники, а зеленая
цепочка – передвижение Аси Войтюк. И что ты видишь?
– Ничего нового, – отрапортовала я, – в кассе
сидит Василиса Нифонтова, охранники свалились у двери, главбух Феоктистова
справа у стены. Правда, на этом снимке стола, под которым мы прятались с
Настей, не видно.
– А где Антонина Войтюк? – прищурился Назар.
– Она оказалась самой сообразительной, мигом
догадалась, что надо забиться в укромное место у туалетов, и бросилась туда.
– Теперь вспомним, что госпожа Войтюк после пережитого,
общаясь с моим замом, сказала: «Я впервые пришла в этот банк, гуляли с внучкой
и забрели сюда по дороге». Откуда она узнала про предбанник у лифта для
клерков? Проход в него закрывают кадки с растениями. Если она никогда не
посещала зал платежей, как поняла, куда драпать?
– Точно, – согласилась я, – это укромное место.
Стой!!!
– Что? – спросил Назар. – Догадалась?
Я тыкала пальцем по зеленой цепочке, показывающей, как
перемещалась по залу Асенька Войтюк.
– Девочка! Она была инвалидом, ходила не очень твердо.
За ограблением наблюдала кассирша, она оцепенела от ужаса, но все видела.
Нифонтова рассказала мне, что Антонина бросила внучку и убежала, а девочка
кинулась за ней, но сильно отстала! Понимаешь? Войтюк не подхватила Асю, не
унесла ее с линии огня. Линия огня! Кто же сказал эти слова? Не помню! Но они
меня зацепили, тогда я не поняла чем, а теперь знаю. Целью была Ася! Вот почему
Антонина Федоровна потащила девочку через неудобный перекресток в «Комобанк», а
не заглянула в ближайшие офисы или супермаркет, где есть автомат по оплате
счетов за телефон! Старуха знала про ограбление, ей заранее показали, куда
спрятаться, чтобы пуля, предназначенная Асе, не задела бабулю. На первый взгляд
тупое преступление, в результате которого бандиты взяли из кассы всего сто
тысяч рублей и кучку малоценной бижутерии у перепуганных женщин, на самом деле
является заранее спланированным спектаклем. Но карты негодяям случайно смешала
я. Чтобы забрать клиентку Васильеву, Вера Касаткина спустилась вниз. Может, она
и была не разборчива в связях с мужиками, но в момент налета заведующая вип-отделом
решила спасти ребенка. Она кинулась к девочке, и тут прозвучал выстрел. На долю
секунды сотрудница банка закрыла малышку, но этого хватило для того, чтобы пуля
попала не в крошку, а в Веру. Рванись Касаткина к Асе позже или раньше, она бы
осталась жива, а девочка погибла бы не в больнице, а в банке.
Назар тихо захлопал в ладоши.
– Молодец, я пришел к такому же выводу, но мне не ясен
мотив убийства ребенка.
Я кивнула:
– Сейчас объясню. Ася родилась больной, ее не брали в
обычный садик, Антонине Федоровне пришлось уйти на пенсию и заниматься
внучкой-инвалидом. Думаю, решение избавиться от Аси пришло ей в голову, когда
невестке Дине предложили руководить отелем в Египте. Антонина Федоровна так
радовалась возможности выползти из нищеты, и вдруг мечты разлетаются в прах.
Врач запрещает Асе ехать в жаркий климат. Дина хочет отказаться от работы, и
Антонина Федоровна совершает подвиг, она остается с больной в Москве. Бабушке
понадобилось совсем мало времени, чтобы понять: одной с инвалидом жить очень
трудно. Вот если Ася умрет, тогда все будут в выигрыше: Антонина Федоровна
отправится к сыну в Александрию, Дина родит здорового малыша, квартира в Москве
будет приносить доход. Вот счастье!
Думаю, примерно так рассуждала старуха, заказчикам убийств
свойственно оправдывать свои замыслы благими намерениями. Надо задержать
Антонину Федоровну.
– На каком основании? – склонил голову к плечу
Назар.
– Я достаточно подробно все изложила! – ответила
я.
– Это слова, а нужны улики. И потом, правление
«Комобанка» не хочет привлекать к делу официальное следствие, – после
короткого колебания объяснил начальник охраны.
