Карасев поморщился:
– Вот и я озадачился. Действительно, зачем ему это
надо? Потом отмахнулся и был наказан. Сергей прислал репортаж о любовнице
крупного политического деятеля, депутата. Народный избранник вел двойную жизнь,
изменял жене с девочками из стриптиз-клуба. Одна из танцовщиц понравилась
государственному мужу, он снял ей квартиру, давал денег на содержание. Девица
не растерялась и родила младенца, политик уговорил дурочку отдать малыша
приемным родителям. Сам забрал сынишку и, вместо того чтобы отвезти в новую
семью, утопил его в реке. Представляете масштаб сенсации? Этот депутат
постоянно в СМИ светился, вещал о семейных ценностях. Я, старый болван, руки
потирал, подсчитывал, насколько тираж подскочит. Идиот!
Карасев откинулся на спинку кресла.
– Шум получился оглушительный, но совсем по другому
поводу. В репортаже не оказалось ни слова правды! Все ложь: любовница,
младенец, речка.
– Красиво! – восхитилась я.
– Рад, что вам понравилось, – огрызнулся
Валентин, – но лично мне это никакого удовольствия не доставило. Депутат
обратился в суд, среди прочих документов он представил справку о своем
бесплодии, присоединил к ней анализы, сделанные в институте «Мать и дитя». Всем
стало ясно – чиновник не мог оплодотворить женщину. Адвокат, защищавший газету,
не сумел найти ту самую проститутку, домашний адрес, указанный Сергеем в
материале, оказался фикцией. Я помчался в кафе «Рио-Маргарита» и налетел на
бармена с требованием дать мне номер Быстрова, а составителя коктейлей уж не
было, мне передали записку:
«Можете меня всю жизнь искать – не найдете. Это вам за мою
сестру, Торопыгу, будете знать, как над женщинами издеваться». Мне прямо там
плохо стало, из забегаловки увезли в реанимацию.
– Граф Монте-Кристо отдыхает! – воскликнула
я. – Сначала вам присылали эксклюзивные материалы, усыпили вашу
бдительность, а потом подставили.
– Депутат выиграл процесс, на газету наложили огромный
штраф, мы разорились, – монотонно перечислял свои несчастья
Карасев. – Сотрудники разбежались, я в конце концов пристроился в фирму
«Базел», от «Рекорда» осталось лишь название, главный редактор из владельца
превратился в наемного работника на окладе.
– И вы не попытались найти Торопыгу? Неужели в отделе
кадров не осталось ее координат? – удивилась я.
– Сохранился адрес, который она указала при приеме на работу, –
нехотя обронил Карасев, – я лично туда поехал, но в квартире другие люди
живут. Они сказали, что хозяйка сдала им апартаменты уже давно, а сама куда-то
съехала. Ни телефона, ни ее местопроживания они не знают. Арендную плату
забирает парень, но когда он заявится, неизвестно, иногда юноша по три-четыре
месяца не показывается. Теперь понимаете, почему я не могу положительно
характеризовать Быстрова? Он подонок! Если тема исчерпана, то у меня обед.
– Три маленьких вопросика, – заныла я, – мы
управимся за пять минут. Где находится кафе «Рио-Маргарита»?
– Вы не поверили моему рассказу? – надулся бывший
хозяин некогда популярной газеты. – Все еще хотите пригласить мерзавца на
работу?
Я втянула голову в плечи.
– Надо мной есть начальство, распоряжение спущено
сверху. Если я не выполню задания, получу по шапке, меня могут даже уволить.
Если вам не трудно, помогите.
Карасев потянулся к ноутбуку.
– Нет проблем. Я счел своим долгом предупредить вас о
моральном облике Быстрова, остальное не мое дело. «Рио-Маргарита» находится в
Одинцове, Торопыга имела прописку по улице Ромашкова, дом шестнадцать, квартира
семь.
– Вы предвосхитили мой второй вопрос, – сказала
я, – третий может показаться вам неожиданным. Видели газету «Фонарь»?
Карасев нахмурился.
– Листал пару раз, ничего хорошего, издание,
потворствующее дурному вкусу, бульварная пресса в самом плохом ее понимании.
Я старательно кивала. Давно заметила, если мужчина,
демонстративно скривившись, говорит: «Бильярд – глупейшая игра, я им не
балуюсь», – значит, он постоянно проигрывал на зеленом столе своей жене.
Чтобы оправдать собственную неудачу, надо принизить
противника, сделать презрительную мину и объявить боулинг, домино, карты и
прочее идиотским занятием, в котором принимать участие интеллигенту стыдно.
Успешный человек не станет никому завидовать, у него нет для
этого причины. Если газетчик швыряет комки грязи в корреспондента, который
добился успеха, это говорит о том, что его собственные дела плохи. И самая
черная зависть направлена у журналистов на знакомых коллег, которым удалось
выплыть из океана безденежья и неизвестности.
– В «Фонаре» случайно не работают ваши бывшие
сотрудники из «Рекорда»? – вкрадчиво поинтересовалась я.
Валентин сдвинул брови.
– Федор Браков. Он там за главного, вечно всем задницы
лизал, вот и пробился.
– Подхалимы стелются перед начальством и любят обижать
подчиненных, – сказала я. – Не припомните, какие отношения были у
Торопыги с Федором?
– Он над ней беззастенчиво издевался, – не
замедлил с ответом Карасев, – розыгрыши затевал, подчас жестокие. Больше я
не намерен беседовать о том, что давно миновало, у меня фиксированный обеденный
перерыв, а вы уже пять минут из него украли.
Я встала и начала расшаркиваться:
– Извините, огромное спасибо, вы мне очень помогли.
Попытаюсь разыскать сестру Сергея, Виталину Быстрову, вероятно, она выведет
меня на брата.
– Виталина не Быстрова, – проскрипел
Валентин, – в газете она подписывалась псевдонимом «Вит», вначале хотела
ставить под материалами «Вит Сергей», но я воспротивился, и она придумала
прозвище попроще – Маринова. Отчего ей это в голову пришло, не знаю.
– Сергей Вит… – повторила я. – Странный выбор
для журналистки, зачем ей прикидываться мужчиной?
– Выпендривалась, – оценил поведение бывшей
подчиненной Карасев, – оригинальной хотела казаться, вот и переделала
фамилию в имя, а имя в фамилию.
Я заморгала.
– Имя в фамилию? Виталина – Вит, это понятно, но при
чем здесь Сергей?
– Психопатка по паспорту Виталина Сергей, –
хохотнул Карасев, разворачивая сверток с бутербродами.
– Некоторые родители не задумываются о том, каково
потом жить их дочери, которую будут окликать Виталина Сергей! Второе-то имя
мужское! – вздохнула я.
Валентин откусил от сандвича.
– Сергей – это фамилия.
